Дар или проклятие

Они сначала и пригнулись, но теперь им было не страшно, теперь их было кому защитить, и они подсмотрели, не удержались. Наташа перестала бояться, как только увидела Вадима, как будто он один способен справиться с любыми бандитами и как будто это – справляться с бандитами, которые ее преследуют, – есть главное дело его жизни. Теперь она боялась только одного – что у него есть совсем другие цели, а она для него – только женщина, попавшая в беду, помочь которой он считает своим долгом. Одна из миллионов других женщин.

Впрочем, сейчас ей было о чем подумать, кроме целей в жизни Вадима.

– Точно, Озерцов! – весело подтвердил Сережа, потихоньку разглядывая Вершинина. – А папа сказал, что его уволил.

– Он и уволил, – буркнула Наташа.

– Так это он из мести, да? Папа его уволил, и он решил на нас напасть?

– Выбирайтесь, приехали, – Вадим вылез из машины и открыл Наташе дверцу. – Сейчас вы мне все расскажете. Подробно и обстоятельно.

Танечка смотрела, как Вадим входит в подъезд вместе с женщиной и ребенком, и ей это очень не понравилось. Конечно, женщина с ребенком для нее серьезной опасности не представляет, не законченный же Вадим дурак, в самом деле, чтобы жениться на бабе с довеском, но все-таки…

За все время, что она здесь жила, к нему ни разу никто не приходил, кроме тетки – как ее? – Зои. И Танечка считала, что он из тех мужчин, которые превыше всего ценят устоявшийся одинокий быт, нехитрое времяпрепровождение с бутылкой пива и телевизором и полное отсутствие забот. Все это было ей понятно, и как с этим бороться, она прекрасно знала. Что же тут хитрого? Нужно только ненавязчиво объяснить ему, что с ней, с Танечкой, станет намного лучше: будет устроенный быт, будут исполняться все его желания, а забот совсем не прибавится. Она и действовала в этом направлении. Окружила его ненавязчивой заботой, вкусно кормила, совсем ему не мешала и имела все основания считать, что в надежности этого варианта сомневаться нечего. Конечно, вариант был запасной: обеспечить ей должный уровень жизни Вершинин не мог. Но само наличие «запасного» кандидата в мужья сладко грело душу.

И тут, как снег на голову, его непонятное поведение в последние дни, а теперь еще и баба с ребенком. Кому такое понравится?

Разглядеть женщину с пятого этажа было нелегко, но Танечка ее узнала, и это ей не понравилось еще больше. Она прекрасно помнила, как Вадим уставился на эту девицу, когда они впервые были в супермаркете. Да что там рассматривать? Девица как девица, ничего особенного. Не уродина, конечно, зачем же зря говорить, но и не фотомодель. К тому же, если тогда, год назад, девица выглядела привлекательно – Танечка это признавала: веселенькая такая, накрашена в меру, волосы длинные и уложены удачно, локонами, то потом, а она часто встречала ее то в магазине, то на улице, ничего особенно привлекательного в девице уже не было. Во-первых, она постриглась, и новая прическа ей не шла. Не то чтобы совсем не шла, просто делала ее незаметной. Во-вторых, девица почти перестала краситься, что могут себе позволить только яркие брюнетки, а брюнеткой она не являлась. Ну а самое главное, взгляд у нее перестал быть веселым и каким-то… любопытным, что ли, и это делало ее совсем обычной.

Нет, ей, Танечке, девица не соперница, с какой стороны ни посмотри. К тому же еще совсем недавно Вадим был вполне понятным и предсказуемым. Не мог же он влюбиться до беспамятства за три дня? Так не бывает. Нужно просто спокойно подумать, не пороть горячку, выработать тактику, и все будет в порядке.

Она не позволит ломать свои планы. Еще не хватало!

– Заходите, – Вершинин отпер дверь и пропустил Наташу с мальчишкой вперед. – Раздевайтесь.

Заботливо принял у нее куртку, подхватил синюю мальчишкину и повесил на высокую вешалку.

– Ого! Солидно, – похвалил Сережа, рассматривая высокие книжные шкафы.

Вадим засмеялся и протянул ему руку:

– Вадим Павлович.

– Сережа, – отчего-то застеснялся мальчик, но руку тоже протянул.

– Сейчас чай поставлю, – Вадим осторожно пожал маленькие пальчики и, встретив Наташин взгляд, объяснил: – Это квартира бабушки. И деда. Я здесь всю жизнь жил.

До сих пор Наташа не знала, как можно понимать друг друга без слов. Они с Витей плохо понимали друг друга даже со словами.

– Наташ, – шепотом спросил Сережа, когда Вадим прошел на кухню, – а он тебе кто?

Она и сама хотела бы знать, кто он ей.

– Друг. Пойдем на кухню. – Она взяла мальчика за руку и спохватилась: – Возьми телефон.

Квартира была запущенной. Обои кое-где отставали, занавески висели криво, старинная тяжелая мебель нуждалась в реставрации, но тем не менее выглядело все… солидно, прав мальчик.

– Сереженька, звони папе, – велела Наташа, когда они уселись на мягкие стулья с высокими спинками вокруг дубового круглого стола. – Позвони, а потом дай мне трубку.

Сережа сосредоточенно потыкал в кнопки.

– Пап, привет. За нами бандиты гнались, – серьезно сказал он в трубку, – а Наташа меня спасла. И Вадим Павлович. Это Наташин друг… Я сейчас ей телефон дам.

– Петр Михалыч, здрасте, вы не волнуйтесь…