Дар Королевы

— Ну, предположим, я могла бы вспылить, — уклончиво согласилась она, медленно кивая. — Но все равно, я считаю, что тебе не следовало так поступать. Да, со стороны Мирослава тебя, конечно, надо причислить к лику святых. Но себе-то ты сильно жизнь подпортила.

— Ария, ты пойми, что я должна дать людям надежду!

— Дорогая моя, ты не бог! Или тебе пришло от него послание? Там, знак какой или символ?

— А не знак ли это, что у меня получилось воссоздать лицо прошлой королевы?! — возмутилась я, останавливая свое хаотичное движение по кабинету.

На несколько секунд повисла странная тишина, которую оборвал дракончик своим эксклюзивным и неповторимым: «У!» После этого напряжение спало, и Ария с удовольствием и от всего сердца расхохоталась, чуть не свалившись с парты.

— Ладно, если у нас с тобой уже такая куча секретов, то между нами я тебе скажу, что ты могла бы при желании получить второе лицо маленькой девчонки или даже старого мужика.

— Не поняла, — я тряхнула головой.

— Ну, это такая особенность у эмигрантов, — смеясь, объясняла мне Ария. — Это эти псевдомаги ограничивают себя лицами, которые у них получатся. На тех, кто владеет настоящей силой, подобные ограничения не накладываются. Хотя об этом, к счастью, и не распространяются.

— И откуда же ты столько знаешь об эмигрантах? — не выдержав, ехидно подколола я ее.

— На самом деле я великая провидица и мне периодически снятся страшные сны, — отшутилась она, спрыгивая со стола. — Знаешь, пожалуй, скоро я тебе этот секрет расскажу. Но пока можно я оставлю его в заначке?

— Да на здоровье! — отмахнулась я, догадываясь, что оттягивать она собирается до последнего.

— Ладно, Снежинка! Или нет? Нет, тебя же теперь зовут Миранда! Значит будешь у меня Мирой. Нет, Мира как-то не так звучит. Значит, все равно будешь Снежинкой, потому что белая вся с ног до головы. Так вот, я у тебя этого проглота завтра с утра заберу. Даже до пар. А сейчас я побежала ловить автостопом своего принца на белом коне.

И Ария беззаботно исчезла за дверью моего кабинета. Хотя, надо признать, несмотря на всю ее легкость, было еще что-то, что она пыталась скрыть за своим поведением. Наверное, она все еще злится на меня и из-за меня. Никогда бы не подумала, что стану причиной такого великого множества событий.

Как только я принесла Рэма в комнату, со шкафа тут же послышался вопль:

— Ты опять принесла это чудовище в мое святилище?!

— Переживешь, — холодно отрезала я, моя Рэму первое яблоко.

— Кошмар! Меня даже не кормят, как его, между прочим, — сообщил мне Игорь, всерьез меня загружая.

— Ты же раньше сам как-то перебивался?

— А сейчас холод, зима, а ворон хочет кушать.

— Напомни мне, я тебе со своего ужина хлеба принесу.

— Так ты это чудовище со мной еще и на время ужина оставишь?! — взвыл дурным голосом ворон, но я уже не обращала на него внимание.

В обмен на яблоко, дракончик, улыбаясь, протягивал мне смятый комок бумаги, который он до этого прятал в своей кулачке. Я осторожно развернула его, стараясь разгладить все морщинки. У Арии было поразительно небрежное отношение к своим стихам.

В серебре золотых волосЯ теряю свою мечту.

На осколках от зеркала слезЯ помадой пишу пустоту.В синеве разноцветных глазТы утопишь мои стихи,В разногласии синтеза фразРазорвешь со словами листки.Ты одернешь мои глаза,Протяну свою руку к тебе.

Я, конечно же, не права,Но сгорит наше все в огне.

— Ага! Этот маленький шпион тоже заразился твоей привычкой воровать чужое творчество! — заорал Игорь, как только заметил, что я закончила читать. — И про что там?

— Это мне, — тихо сказала я и сложила лист вчетверо. Это нельзя больше никому читать.

XVII

Дни летели, хотя и не так резво, как раньше. Будто что-то остановилось, притормаживая и мое время. Со всеми я общалась как обычно, но почему-то дистанция росла. Я не вылезала с собраний, которые с завидным постоянством устраивал Мирослав, взяла еще двух дипломников, которые очень ко мне просились, составляла планы работ, которые неожиданно стали даваться с трудом.

Пары стали тянуться однообразно, слишком большая разница в уровне подготовки студентов раздражала. Даже на задания Эдик меня теперь не посылал, объясняя это тем, что ректор на расправу скор, а профессор Знаменов еще слишком хочет жить.

Утро очередной среды не стало для меня исключением. Я так же сонно сползла в кабинет, пытаясь держать глаза открытыми, Игорь так же подсунул мне под нос бумаги, которые я предусмотрительно забыла, и среда мирно покатилась своим колесом практик, которые меня порядком доканывали. Лекции мне читать последнее время нравилось больше.