Дар Кроуги

– С почтением вспомним, что Прародитель создал и освятил брак ради блага и счастья двоих. Спрашиваю вас обоих в присутствии духов всех наших предков: вступаете ли вы в брак по доброй воле?

Ответом ему послужило наше молчание.

– Рагонг, сын княжества Кроуги, готов ли ты взять эту женщину в жены, быть ей верным в любви, с честью исполнять долг света, с верой и нежностью жить с ней и оберегать ее и ваш брачный союз?

– Да, – без промедления ответил князь.

– Амидера, дочь княжества Потава, готова ли ты взять этого мужчину в мужья, быть ему верной в любви, с честью исполнять долг света, с верой и нежностью жить с ним и оберегать его и ваш брачный союз?

– Да, – ответила я на полтона тише.

– Тогда пройдите в круг и подтвердите свою готовность, обменявшись клятвами перед духами, скрепив ваш союз, дабы верно следовать обетам, покуда ваши сердца не перестанут биться.

Рагонг, не отпуская мою руку, развернулся лицом к обелиску, который был залит солнечным светом. Мы оба стояли перед светящейся линией, огибавшей обелиск. Князь не спешил, позволяя мне сделать шаг первой. И я шагнула в круг. В этот момент все звуки извне исчезли, цвета потускнели, больше не дул легкий ветерок и не согревало весеннее солнце. Тут были только мы вдвоем, отрезанные от всего остального мира, оставшегося за чертой. Я с удивлением посмотрела на Рагонга.

– Клятвы приносят друг другу без свидетелей. И если духи посчитают наше желание истинным, мы станем мужем и женой.

– А если не посчитают?

– Рад, что ты сомневаешься в своем желании стать моей женой, – весело улыбнулся князь и подвел меня к обелиску.

Хотелось ответить, что и правда очень сомневаюсь, но я промолчала. Задачка у духов непростая, представляю, как часто сочетаются браком те, кто не уверен в своем решении. Если всем отказывать, то женатых в Людее останется немного.

На холодном камне обелиска была выгравирована только одна руна. Две линии, пересекающиеся между собой.

– Это Гебо – руна единства и партнерства, – заметив мой интерес, сказал князь.

Его взгляд скользнул по платью, моим рукам, плечам и шее. Затем он медленно провел пальцем по руне на камне, повторяя ее рисунок. И заговорил.

– Я беру тебя, Амидера, в жены, буду хранить и оберегать с этого дня и впредь, в хорошие времена и тяжелые, в богатстве и нужде, в радости и печали, покуда мы оба живы.

Руна приняла его клятву, засияв ослепительным белым цветом. Значит, духи решили, что его намерение истинное.

Я тоже провела пальцем по руне.

– Я беру тебя, Рагонг, в мужья… – и тут я осеклась: что говорить дальше, не знала.

Рагонга это нисколько не беспокоило, наоборот, развеселило. Пытаясь сдержать улыбку, он сказал:

– Клятву даешь ты, и только тебе за нее отвечать. Поэтому говори то, что считаешь нужным. Духи же узрят сами, что им нужно.

Мне вспомнился наш разговор. Он просил меня только о преданности его княжеству, значит, клясться в вечной любви и покорности я не обязана. Я посмотрела на улыбающегося князя. Эта улыбка уже раздражает. Видимо, он посмеивается надо мной. Я начала говорить намеренно строгим, бесчувственным голосом:

– Я, Амидера, беру тебя, Рагонг, в мужья, буду хранить и оберегать твою жизнь, как свою, обязуюсь быть верной твоему княжеству и защищать его и всех его жителей, как свой родной дом, покуда мы оба живы.

Его лицо, красивое суровой мужской красотой, стало предельно серьезным. Он понял мою задумку, но ничего не сказал. Слова мои больше напоминали присягу солдата, нежели клятву невесты. Но он просил именно этого, ему нужен был боевой маг, который отдаст жизнь за княжество. Вот, пожалуйста, получи.

Руна засияла белым светом, духи приняли мою клятву.

В этот момент невидимый купол спал, звуки, цвета, запахи – все вернулось.

– Ваши клятвы приняты духами. И от имени Прародителя я принимаю их, свидетельствую о состоявшемся союзе и объявляю вас перед миром мужем и женой, – громко произнес носатый старик, будто обращаясь не к нам, а к кому-то, кого видел лишь он.

Тиральда и Келдрик захлопали. Похоже, эти двое искренне были рады происходящему.

Первым поздравить к нам подошел старый князь. Он протянул мне шкатулку, украшенную золотой гравировкой в форме герба княжества Кроуги. Помня его вчерашнее недовольство мной как невестой его сына, я с неким опасением приняла подарок.

– Как старший рода Кроуги благословляю ваш союз и в подтверждение своих слов хочу преподнести самую драгоценную вещь, которую берег с большой любовью до этого дня, – произнес он серьезно.

– О! – вырвалось у меня, едва я открыла шкатулку.

На черной бархатной подушечке лежала сверкающая сапфировая диадема, украшенная пятью большими камнями синего цвета и россыпью более мелких с орнаментом, напоминавшим перья огненной птицы. Надо быть по меньшей мере нимфой, чтобы носить такую красоту.

– Эта диадема может принадлежать только княгине Кроуги. Последней ее носила моя покойная жена, теперь я должен передать ее тебе.