Дар миротворца (СИ)

Лейна вскочила, отпрыгнув от протянутых к ней рук. Марк резко поднялся следом, готовый защищать девушку, как тут ударивший ему в глаза взгляд Радагара заставил его застыть. Ох, этот взгляд! Давящий. Лишающий воли. Взгляд жестокого военачальника, при котором подчинённые вздрагивают, как при раскате грома. В крови мгновенно возродилось то постыдное чувство, которое испытал Марк в доме несчастного старика Фабридия, столкнувшись с железной волей Радагара. Стыд до тошноты залил щеки и наполнил нутро. Сначала Марк хотел сказать что-то примирительное, обратить всё в шутку, затем – назло секутору и своей робости выпалить что-то дерзкое… но не сподобился ни на то, ни на другое.

Этот взгляд… Наверное, таким взглядом обладал Третий миротворец. Потому-то его Меч Справедливости и держался как единый стальной кулак, и даже когда многие его воители возмущались чрезмерной жестокостью Третьего, никто не мог ничего возразить. Никто, кроме молодого Эфая.

– Увести, – приказал Радагар застывшим в нерешительности стражникам.

– Не сметь! – коротко, но отчётливо произнёс Эфай.

Стражники пошевелились и замерли. Стоящий за их спинами писарь поспешил вниз, шёпотом зовя подмогу.

– Увести! – повысил голос Радагар.

В комнате появился уже знакомый Марку десятник и, решительно подойдя к Лейне, крепко сомкнул пальцы на её запястье.

– Уводить запрещаю! Уходите! – вылетело из уст отшельника, словно строгий приказ бывалого и необычайно волевого полководца. Эфай медленно поднялся, опираясь на свой меч-посох. Плечи его были согнуты и взгляд направлен в пол. Радагар буравил его глазами, будто железными раскалёнными вертелами.

– Попытка бунта в форте сиятельной королевы Сильвиры? – проговорил Радагар, обращаясь не то к Эфаю, не то к стражникам, не то ко всем сразу.

Десятник, не отпуская руку Лейны, сделал движение в сторону Эфая, видимо, собираясь приструнить наглеца, вздумавшего спорить с эмиссаром Сильвиры.

– Ты что задумал, безумец? Это же Фосферос, глава Ордена Посвящённых! – бесстрашно крикнула Лейна и резким рывком освободила свою руку от его хватки.

– Увести и бросить в подвал! – громко повелел Радагар, на короткий миг переведя взгляд с Эфая на десятника.

На пухлом лице стражника появились капли пота. Взгляд начальства придал ему смелости, а тут ещё за спиной послышался топот подкрепления. Он снова схватил Лейну за руку. Воительница рванулась, но её сопротивление лишь придало уверенности остальным стражникам, и ещё двое вояк схватили её под руки. Другие трое, держась за рукояти пока ещё не обнажённых мечей, осторожно шагнули к отшельнику. Марк застыл, с трепетом наблюдая за Эфаем.

И тут – короткое движение руки отшельника, и меч, тот самый «меч странника», высунулся на пол-локтя из ножен. Блеснуло в лучах солнца обоюдоострое стальное лезвие. Короткий звук – но стражники все до единого замерли, будто поражённые обездвиживающим заклятием.

– Отпустите её немедленно!

Хватка десятника и его помощников, видимо ослабела, так как Лейна вырвалась и отскочила к окну.

– Малодушные воители великой королевы, – с насмешкой сказал Радагар. – Кого вы боитесь? Отшельник не поднимет на вас меч.

Он посмотрел на Эфая в упор, будто вызывая его на поединок взглядов, однако тот продолжал глядеть в пол.

– Что, отшельник, будешь драться со всем гарнизоном?

– Продолжай, Радагар, и увидишь кого во мне больше: отшельника или воина.

И тут, произнеся эти слова, Эфай, словно отвечая на вызов секутора, поднял взгляд. В этот миг Марку почудилось, что две невидимые стихии столкнулись между собой, наполняя пространство шумом беззвучной схватки. Внутренность Марка содрогнулась. С пугающей ясностью он понял, что Фаран закончился. Посвящённый покинул свою пустыню, и теперь он воин. Искусный воин, встретивший на своём пути давнего, незабытого и непобеждённого врага.

«Они вместе служили в рядах Третьего. Один научился подавлять человеческую волю взглядом, другой – побеждать этот взгляд. Противостояние секутора и Посвящённого – это продолжение незавершённого противостояния».

С полуобнажённым мечом в руках, согнутый в плечах, Эфай неотрывно смотрел в глаза Радагару. Стражники молчали и не шевелились. Если минуту назад Марк ни за что не поверил бы, что Эфай способен поднять меч против своих соплеменников, то сейчас уверенности в этом не было…

Радагар неожиданно усмехнулся и сел на прежнее место. Лицо его посветлело.

– Да, воин в тебе не угас, Эфай. Фарану таки не удалось превратить тебя в слащавого храмовника, – секутор сделал едва уловимый знак стражникам, означающий, что прежний приказ отменён, чему те неслыханно обрадовались и поспешно удалились, как только поняли, что им это позволено.

Отставив меч-посох, Эфай сел на своё место. Не сумев скрыть облегчённого вздоха, вернулся на своё место и Марк. Когда Лейна села рядом, он ощутил, насколько сильно она напряжена.

– Что ж, повеселились и хватит, – объявил Радагар. – Перейдём к делу, почтенные… Сифей! С каких это пор у нас не подают гостям доброго вина?