Дар миротворца

В наспех расставленных шатрах, а то и просто под натянутыми тентами лежали раненые. Лекари суетились возле них, давали горькое питие, притупляющее боль и, осмотрев раны, прикладывали к ним целебные травы. То тут, то там слышался вскрик бойца, которому вправляли сломанную руку или ногу, либо вынимали застрявший в плоти наконечник. Но многие раненые лежали молча, терпеливо перенося боль. Негоже омрачать своими стонами ликование собратьев, радующихся славной победе.

Осторожный Тибиус отдал приказ двум резервным когортам, почти не участвовавшим в битве, оставаться в дозоре всю ночь. Однако первые же донесения разведчиков его успокоили: армия Хадамарта спешно отступает на юг к морю.

– Они напрочь разбиты, к бою готов лишь Легион Смерти, – взволнованно рассказывал Аргомах. – Многие даймоны потеряли оружие при бегстве, а обоз у них довольно малый!

– Нахрапом хотели нас взять, – усмехнулся Тибиус. – Ясно. Говори, что ещё хотел сказать.

Юноша помялся.

– Не в моём праве давать советы достопочтенному архистратегу, но если с первыми лучами солнца двинуться врагу вдогонку, то к вечеру завтрашнего дня мы застигнем их врасплох.

– Вот куда загнул! А ну-ка, юнец, отслужил своё, пора и в шатёр на ночлег.

– Но я должен доложить сиятельной королеве…

– Королеве не до тебя сейчас, – грубо отрезал Тибиус, однако тотчас смягчился. – Не можем мы преследовать Хадамарта на чужой земле. Сам видел, как нерейцы нас встретили. Того гляди, вся Тёмная долина против нас поднимется. И неизвестно, что в Амархтоне творится, и что с войском Этеокла приключилось. Небось, слышал, что в когортах толкуют?

– Слышал. Говорят, предал нас Этеокл. Своих людей против нас послал, с даймонами сговорился.

– Вот и сам посуди: мудро ли расхаживать по чужой земле, когда не знаешь, что у тебя дома творится.

– Так-то оно так, – согласился Аргомах, понурив белобрысую голову.

– Вот и своим скажи: пусть войско не баламутят. Владычице лучше знать, она Хадамарта не раз бивала.

Работа кипела до поздней ночи. Тела даймонов стаскивали в одну кучу вне оборонного вала. Погребать их смысла нет – пройдёт три-четыре дня и земля сама впитает их разложившиеся туши; всё же какая-то часть их сущности – её порождение. Чтобы оттащить от вала сражённых броненосных страшилищ пришлось впрягать лошадей. Убирать трупы нечисти во все времена считалось самой грязной работой, и поручали её, как правило, провинившимся воинам. Но нынче все работали без всякого ропота. Победа окрылила каждого бойца. Тибиус приказал сосчитать павших врагов, но число потерь вышло лишь приблизительным: около двух пятитысячных легионов нечисти полегло у Драконовых скал – треть армии Хадамарта. Кроме того, южане предали земле тела нескольких сотен воинов-нерейцев, нашедших свою смерть на правом фланге. Эномай уже осторожно попросил Тибиуса заступиться за него перед владычицей, если её гнев за пролитие крови нерейцев будет слишком велик.

– У варваров Тёмной долины свои обычаи погребения. С каким бы почётом мы не похоронили их собратьев, они сочтут это осквернением. Надо было им вдогонку послов отправить, пусть бы вернулись за своими павшими… – сказал Эномай, хотя никто и никогда ранее не замечал таких мыслей за бесшабашным лихачом.

– Ага, чтобы эти дикари наших послов живьём погребли, по своему обычаю! Забыл, как с прежними обошлись? – отчитал его архистратег, но заступиться перед владычицей пообещал.

– Скольких мы потеряли сегодня?

– Около полутысячи, ещё не всех сосчитали, – ответил Тибиус. – Лекари говорят, к утру ещё сотня трупов прибавится. От этих тварей броненосных раны такие, что не лекарь, а священник раненым требуется. А ещё сотни две не скоро в строй встанут… И самое обидно, что две трети всех наших потерь приходятся на правый фланг! – не удержался архистратег, хотя Эномай и так выглядел удручённым. – Ну да это война, война… – пожалел его военачальник. – И всё-таки, такой славной победы над Хадамартом Каллироя ещё не знала!

К Тибиусу подошёл дюжий военачальник Третьей когорты Варрей с вопросом: что делать с пленными? Легкораненых нерейцев, несподобившихся убежать со своими, было всего около пятидесяти, пленных же змееглавцев – более двух сотен. Остальные воины Когорты Смелых либо полегли в бою, либо рассеялись по степи.

– Старшего над ними взяли?

– Филона-то? Взять-то взяли, да проморгали, – хмуро ответил Варрей. – Как увидел он, что против войска Сильвиры бился, то выхватил у одного из моих пехотинцев меч и вонзил себе в горло.

– Он что же: шёл с даймонами Хадамарта и не знал против кого своих людей ведёт?

– Видать, не знал. Тёмное тут дело. Мои люди остальных этих «орлов» порасспросили. Те все как один говорят, что Этеокл приказал им высадится в нерейском городке Мефране – это в одном дне пути от назначенного Сильвирой места высадки. Сам же Этеокл развернул остальные корабли назад и никому своих намерений не открыл.

– Да что ж за напасть-то с этим Этеоклом!

– Это ещё не всё, – продолжил Варрей, всё больше хмурясь. – Когорту Смелых встретили какие-то храмовники, назвавшиеся служителями Храма Ведающих…