Дар сгоревшего бога

— И когда ты череп забрал… — Тилар начал понимать глубину совершенной вором ошибки.

— Ты знаешь, что такое дикая колючка? — спросил Роггер.

Тилар мрачно кивнул. Ответа не требовалось — каждый в Девяти землях знал шипастую сорняковую поросль, которую невозможно вывести. Даже выжигая огнем.

— Колючка живуча, как все сорняки, — сказал Роггер. — Их выдергиваешь, а они разрастаются гуще. Но она коварнее всех… когда обрываешь верхушки, корни уходят в глубину, разрастаются вширь и из земли выбивается стебель крепче прежнего, с шипами еще острее.

— Полагаешь, песня-манок на нее похожа?

— Когда укоренится — да. — Роггер повернулся к окну, бросил взгляд на пепелище. — Забрав череп, я, возможно, вырвал колючку. И зло, поразившее Охотницу, откликнулось так же — ушло в глубину, расползлось вширь и наружу вырвалось еще большим безумием.

— Таким, что и собственного царства не жалко? — удивился Тилар.

Роггер снова посмотрел на выжженный лес.

— Есть только один способ это выяснить.

Озаренная солнцем крона помпбонга-ки, возвышаясь над долиной, полыхала зеленым огнем. Самое высокое и самое старое дерево из всех. Обитель Охотницы.

Нужно попасть туда, подумал Тилар. Сколь бы рискованным это ни казалось.

Чтобы вернуться по следам Кеорна в окраинные земли, путь надлежит начать с того места, где оборвалась его дорога. Без ответов на некоторые вопросы не обойтись. К тому же, по словам Бранта, у здешнего летописца есть карта окраин — вековой давности и весьма приблизительная, конечно. Но все же лучше, чем ничего.

И самое главное… не стоит входить в запретные земли, оставив за спиной безумную богиню.

Поэтому Тилар поднял руку и указал на кастильон, словно плывший над туманом.

Корабль, повинуясь безмолвному приказу, плавно накренился над джунглями, развернулся носом к самому высокому дереву, кормой к пепелищу. И когда исчез из виду выжженный участок, нетронутая громада облачного леса раскинулась внизу бесконечным изумрудным озером. Солнце поднималось все выше, серая пелена постепенно рассеивалась. Напоенный влагой, дышащий жизнью и силой, взору открывался первозданный, прекрасный мир, неподвластный и людям и богам.

Оставалось лишь гадать, как он вообще мог гореть… и кто был бессердечен настолько, что допустил это.

К Тилару подошел Брант.

— Перед кастильоном есть большая поляна в виде чаши. По-моему, там хватит места, чтобы сесть флипперу.

— Скажи об этом капитану Хорасу, — ответил Тилар. — И помоги с направлением.

Мальчик отошел, Тилар отвернулся от окна и обнаружил, что в кабине собрался весь отряд.

Вошла соратница Кревана и, остановившись рядом с предводителем пиратов, тоже начала разглядывать туманные джунгли. Она по-прежнему была в сером плаще, но пепел с лица смыла — редкий знак доверия. Кожа у нее оказалась белой, точно молоко, и вид стал гораздо мягче… если не смотреть в глаза. Твердые, как агаты, острые, как кинжалы на ее запястье. И с умытым лицом она оставалась флаггером.

Дверной проем полностью загородил земляной великан Малфумалбайн. За время полета Тилар успел не раз с ним побеседовать. И понял, что за внешней неотесанностью скрывались быстрый ум и веселый нрав. Дружеские отношения завязались между ними быстро, и это утешало Тилара, томимого дурными предчувствиями. Великан же, хоть и горевал сейчас по брату, пытался веселить его рассказами, главной темой которых была бездонная яма — брюхо Драла.

Тилар обратился ко всем сразу:

— Когда сядем, механизмы оставим заряженными — на случай, если придется срочно улетать. Мы с Креваном осмотрим окрестности, остальные побудут на корабле.

Малфумалбайн пробасил из дверей:

— Может, и я с вами? Где не поможет быстрый меч, сгодится сильная рука.

Тилар покачал головой.

— Сильная рука пусть охраняет корабль.

Идти захотели и другие, но Тилар отклонил по очереди все предложения.

— Лорр, твое мастерство мне хорошо известно, но Охотница не пускала рожденных Милостью на свою землю и в лучшие времена… Калла, твоему серому плащу не угнаться за нашими тенями… Дарт, у меня при себе не только Ривенскрир. — Он хлопнул по поясу, где висел еще и меч с украшенной алмазом рукоятью, клинок рыцаря теней. — И репистола с твоей кровью имеется, на случай нужды.

Он посмотрел на Роггера.

Тот отмахнулся.

— Я только рад остаться на корабле.

— Череп не доставай, — сказал Тилар.

— Какой череп?

Тилар закатил глаза. Потом повернулся к окну, увидел, что флиппер плывет над самыми верхушками деревьев, и поспешил подойти к Хорасу и Бранту.

— Роща находится с восточной стороны от кастильона. Видите, куда падает тень? — Мальчик показал в окно. — Туда и надо сесть.

Кормчий выправил направление. Тилар проследил за указующей тенью дальше, к западу. Там возвышались над прочими два пика, столь крутых, что на склоны не смогла взобраться растительность. Как раз в этот момент лучи солнца дотянулись до них через долину, и голые скалы, изобилующие солями и кварцем, засверкали.

Брант заметил, куда он смотрит.

— Это Горн. Пики называются Молот и Наковальня.

— А посередине — огонь, — сказал Тилар.