Дар (СИ)

Второй алтарь занимала бледная девушка, в холодеющем теле которой жизнь едва тлела уже остывающими угольками. Зиберина осторожно сняла повязку, стягивающую тонкие запястья. Бледная кожа казалась прозрачной, сквозь нее отчетливо проступала неровная сеть светло-синих сосудов и вен, уже полностью восстановленных. Она успела вовремя, чтобы спасти жизнь девушке, залечив рваные, неровные раны, оставленные отточенным до остроты лезвия кинжалом, которые она не дрогнувшей рукой нанесла сама себе. Зиберине без труда удалось найти убежавшую из своего дома девушку, в очередной раз разругавшуюся со своей семьей. Услышанных отрывков криков и ругани нескольких людей ей хватило, чтобы составить отчетливую картину происходящего. Селянка не хотела выходить замуж за того человека, что пророчила ей в мужья многочисленная семья, но у нее не хватало ни смелости, ни мужества, ни сил, чтобы отстоять свое мнение и ответить решительным отказом.

Девушка оказалась именно такой, какой впервые ее увидела Зиберина: робкой, забитой, безответной, дрожащей от малейшего шума, испуганной и загнанной. Она не желала мириться с решениями, принятыми ее родней, но не могла перечить. Тогда она и сбежала ночью из дома в лес, чтобы наедине со своими мыслями и луной свести счеты с жизнью. Возможно, Зиберина и не стала бы ее останавливать, если бы не заметила, как отчаянно несчастная цепляется за жизнь, как мучительно хочет продолжить свой земной путь, но не так, как напророчили ей, а так, как того она желала сама. Резкие взмахи ножа ложились немного вкось, словно она сама не могла решить, что лучше для нее: несчастливая жизнь, ставшая забитым существованием или мучительная смерть, манившая избавлением ото всех трудностей. Зиберина спасла ее, исцелив страшные раны, чтобы сделать так, как хотела девушка. Ведь в последнем своем решении она смогла проявить храбрость и твердость духа. Она хотела жить без терзающих ее чувств, освободиться от всего, что многие годы мучило и угнетало ее. И Зиберина могла ей это дать.

Она взяла с высокого столика хрустальный флакон с янтарной жидкостью и вытащила тонкую пробку. Сильный, резкий аромат мгновенно заполнил собой все пространство. Теперь уже не было шанса вернуть все назад, да он ей и не был нужен. Зиберина разжала искусанные, посиневшие губы тяжело и прерывисто дышащей девушки и капнула между ними несколько капель настоя. Слегка массируя горло, она заставила жидкость пройти в желудок. Через несколько мгновений кожа утратила нездоровую бледность и синеватый оттенок, показывая, что эликсир попал в кровь. На ее худые щеки вернулся свежий румянец, дыхание резко прервалось, чтобы затем зазвучать мерно и тихо. Тяжелое, пытающее беспамятство сменилось легким, дарующим покой сном.

Зиберина сделала надрезы на ладонях спящих девушек и соединила их руки вместе, сковывая широким серебряным браслетом с вязью рун так, чтобы их кровь смешивалась. Далее в ход шли сложные, многокомпонентные зелья, которые охватывали строго предназначенную для них область. Всего их было три: одно усыпляло и мягко обманывало разум, второе опутывало тонкими защитными сетями сердце, и последнее — самое важное — входило в связь с душой, чтобы подготовить ее к переходу у девушки и создать иллюзию присутствия тонкой и возвышенной субстанции у лесной. Всю свободную от одежды кожу Зиберина покрыла ровным слоем измельченных в порошок растений и минералов, которые обеспечивали лучшую проводимость. Когда основная база была готова, она напоила их зельем, которое позволяло осуществить передачу души. Затем тихо произнесла несколько слов, которые уже давно выучила наизусть. Минуту ничего не происходило… Сердце Зиберины пропустило пару ударов… Золотистое сияние легким облаком поднялось над бессознательным телом человеческой девушки, тенью устремляясь к лесной, обняло ее мерцающим покрывалом и легко вошло в тело, растворяясь под кожей яркими вспышками. Легкая полуулыбка коснулась ее губ. Каждая из них наконец-то получила то, о чем так долго мечтала…