Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

Иблис я! Имя мое, всегда родящее страх.Известно на всей земле, во всех ее уголках.Дворец, и крепость, и храм меня под сводом таят.В Каабе и в будхане — везде присутствую я!Все внемлют моим словам, и все ненавидят мрак,И каждый из них мой раб, и каждый из них мой враг,О вы, богач и бедняк, бранящие силу зла!Мое дыхание вмиг обоих спалит дотла,А впрочем, и без меня не станет вам веселей:Достаточно на земле безжалостных королей!Эмиры, шахи, цари и беки любой страны,Невежественны, горды, женолюбивы, жадны,Политики без конца тенета для вас плетут,
Служители разных вер вас в секты свои влекут, —Они вас губят, глумясь, и вам не спастись от мук,Чтоб род людской истребить, теперь достаточно рук!А я уйду, ибо мне постыло дело мое…Рожден из небытия — вернусь я в небытие.Кто этот жестокий дух, затмивший солнечный свет? —Иблис, порожденный тьмой, дьявол, источник бед!Кто же тот человек, в ком ложь и злоба сплелись? —Он дух вездесущей тьмы и ненависти — Иблис!

1918

Отрывки из поэмы «Азер»

Наслаждение черепахи

Европа устала от фарса и драмы…Томясь на курорте в беспечном безделье,
Пришли на концерт джентльмены и дамы,Стремясь обрести в неизвестном веселье…Вот занавес поднят, и скрипки запели,Но все удивленно на сцену смотрели.Пустые подмостки… но что-то сереет…И даже не видно: тарелка иль камень…А музыка бьется скорее, сильнее,И кажется: звуки сменились стихами…Вдруг встала на лапках своих черепаха, —И пению скрипки внимает без страха!Она, как жирафа, головкой качала,Надменно глядела с помоста пустого,И каждый из пьяного музыкой зала
Звериною радостью был зачарован.Вдруг музыка смолкла, под всплески овацийНежная гадина спряталась в панцирь…Парижский филолог, любитель Востока,Нагнулся к Азеру с улыбкой кротчайшей,«Вы, кажется, прибыли к нам издалека,А нравятся ль вам развлечения наши?Здесь даже рептилия с ритмом знакома, —Пришлось ли вам видеть подобное дома?»Азер усмехнулся: «Ни гады, ни людиУ нас наслаждений подобных не знают,Там руки сухие, там чахлые груди,От голода толпами там погибают!Одеты в лохмотья, в погоне за пищей,
Ютятся в холодных и тесных жилищах.Одни — подбирают объедки богатых,Другие — копают в ущельях коренья, —А тут черепахи в роскошных палатахНаходят в напевах свое упоенье.Я понял сегодня, что это такое:Для радости — нужно несчастье чужое!Все то, чем на Западе счастливы люди,Одеты, обуты, и сыты, и пьяны, —Течет из Востока растерзанной груди,Сквозь жгучие, вечно открытые раны!»

Стихи поэтов Афганистана

Саид Шамсуддин Маджрух

Памяти Хушхаль-хана

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Охотники на людей: как мы поймали Пабло Эскобара
Охотники на людей: как мы поймали Пабло Эскобара

Жестокий Медельинский картель колумбийского наркобарона Пабло Эскобара был ответственен за незаконный оборот тонн кокаина в Северную Америку и Европу в 1980-х и 1990-х годах. Страна превратилась в зону боевых действий, когда его киллеры безжалостно убили тысячи людей, чтобы гарантировать, что он останется правящим вором в Колумбии. Имея миллиарды личных доходов, Пабло Эскобар подкупил политиков и законодателей и стал героем для более бедных сообществ, построив дома и спортивные центры. Он был почти неприкосновенен, несмотря на усилия колумбийской национальной полиции по привлечению его к ответственности.Но Эскобар также был одним из самых разыскиваемых преступников в Америке, и Управление по борьбе с наркотиками создало рабочую группу, чтобы положить конец террору Эскобара. В нее вошли агенты Стив Мёрфи и Хавьер Ф. Пенья. В течение восемнадцати месяцев, с июля 1992 года по декабрь 1993 года, Стив и Хавьер выполняли свое задание, оказавшись под прицелом киллеров, нацеленных на них, за награду в размере 300 000 долларов, которую Эскобар назначил за каждого из агентов.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Стив Мёрфи , Хавьер Ф. Пенья

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука