Дар во благо. Аттестация (СИ)

«Может стоит его оставить себе? Будет тоже моим рабом. Нет. Опасно. За него его семья вцепится. А они из этого института, где дара лишают. Надо чтобы нас и его, как его зовут-то не знаю, не связали. Ага, вот и протез. А ничего так. Хочу себе такой. Я его заберу. Мне подойдет. Только он на другую ногу. Ну ничего. Потом этот продам, себе другой куплю. Они ведь наверняка не дешёвые».

— Давай клади его рядом со мной. Накрой ноги и руку одеялом. Отходи.

Женщина разделась до гола. А чего ей стесняться. Её голой кто только не видел уже. Всё равно. Водитель таскал на унитаз, да и в душ, и в ванну. Раньше. «Какой он со мной осторожный теперь стал. Близко не подходит приходится справляться самой». Девушка устраивается удобнее голая рядом с товарищем по несчастью, таким же калекой. Живописно так распределяет одеяло. Открывает оголенные участки тела. И закрывая ампутированные ноги и руку.

— Ну как?

Водитель довольно улыбается.

— Идеально.

— Тогда начинай съемку. Как там его зовут?

— Андрей.

Водитель включает запись на телефоне. Анжела натягивает на лицо довольную улыбку:

— Привет сестренка. Давно не виделись. Как видишь сестра с мужиком ты опять ошиблась. Он такой в постели классный. Андрюша обещал, что будет выполнять все мои желания. И изменять тебе регулярно когда вы поженитесь. Ведь ты ему нужна только для магического брака, а я для любви. Он даже обещал мне ребенка. Представляешь. Он обещал то, что ты во мне убила. Я рожу от него малыша, а тебя он будет только использовать. Ха. Ты ведь никому не нужна. От тебя все отказались. Ты ведь ничего не можешь. Ты слабая. Никчемная. Ты не сможешь вылечить никого. Да и образование у тебя никакое. Скорее навредишь чем поможешь. На врача учиться шесть лет. Потом практика под присмотром наставников. Я бы уже лечила людей. А ты бесполезная. Неумеха и слабая. У тебя наверняка дар не действует в полную мощность. Ну давай. Пока. Скоро мой любовник проснется и мы снова будем вместе. А ты сестренка в пролете. Как всегда. Пока моя хорошая.

Глава 22 Преступная

Пикнул сигнал на телефоне, означая конец съемки. Водитель ухмыльнулся зло:

— Шикарно. А ты горячая штучка, как я погляжу была. Я завелся. Только я знаю что ты спидозная. Так что, пожалуй нет, не буду с тобой спать. А то вдруг резинка лопнет, заразишь ещё. Да и брезгую.

«Издевается. Специально мне напомнил что я больна. Ну ничего. Я тебя заражу, а сама вылечусь. Вот посмотришь».

Водитель достал пистолет. Хотел выстрелить. Женщина заорала:

— Нет. Ты что совсем? Зачем здесь мокруху устраивать. Нас же столько камер засняло. Давай лучше его выбросим где-нибудь. Ночи сейчас холодные. Я сделаю так, что его сон продлится несколько дней. Он околеет от холода. И мы ни при делах. Зачем на душу брать лишний грех. Он умрет сам если несколько ночей проведет на холоде. Да и если очнется, что он будет помнить? Как пытался помочь мне. Так я скажу что не виновата, что он потерял сознание. И всё.

У охранника глаза начинают бегать в стороны. Видимо сам с мокрухой не хочет связываться, но приказ есть приказ.

— А что делать? А если его найдут раньше?

— Не найдут. Я уже всё придумала. На обратном пути сюда, я видела долгострой. Там даже ворота уже разобрали. Да и не охраняет никто. Мы сбросим его в какую-нибудь яму. Если повезёт ленивые рабочие не посмотрят и вообще закатают в бетон. Или засыплют землей и мусором. И всё. С нас взятки гладки. А возможно тело потом собаки найдут. Съедят и кости растаскают и никаких следов, и мы не убивали.

— Думаешь? Давай. Ща в сортир схожу и начнем. Ещё покушать надо, а то проголодался уже.

Водитель вышел, а девушка начала сдирать с ноги протез.

— Уф-ф.

Содрала, про себя ворчит «ну и крепятся же они, теперь осталось приспособить его к своей культе». Одевает. Начинает застегивать все ремешки. Пытается встать.

— Уй-ё. А-а-а.

Девушка громка заорала.

— А что это ты делаешь?

— Пыталась одеть протез. Не подходит собака.

Охранник заржал.

— Конечно не подойдёт. Он же большой. И рассчитан на мужика. Давай протез сюда. Я его выкину.

— Ещё чего. Он мой. Я его продам. Денег выручу. Куплю, который мне подойдет.

Охранник смотрит на неё не мигая. О чём-то сосредоточено думает. Потом машет рукой.

— Только с протезом теперь разбирайся сама. Он тяжелый. Таскать тебя не буду.

Анжела радуется и ворчит.

— Сама справлюсь. Давай одевай его. Нужно мужика мимо камер пронести в одежде и не забудь в штанину набить тряпок чтоб не было разницы. А обувь приклеить скотчем. Издалека, да и в темноте — никто не разберется. Ни камеры. Ни свидетели. С записью что?

— Отправил Маргарите Юрьевне.

После сытного ужина начался квест-поход до машины. У крыльца прицепилась какая-то бабулька.

Заохала. Запричитала.

— Что с ним? Может вызовем скорую?

Охранник сквозь зубы говорит:

— Сами разберемся. Мы в больницу его везем. Пусть там разбираются с ним. Как лечить от алкоголя.

— Ах, алкоголик. Такой молодой, а всё туда же. И чего этой молодежи неймется. То наркота, то пьянки-гулянки.

Анжела протянула руку бабушке.

— Спасибо большое за внимание.