Дара. Анонимный викторианский роман

— У тебя вид, как у побитой дворняги, — пояснил он. — Ты меня разочаровываешь, Элмер. После всего, чему я тебя все эти годы учил, после всех наших философских бесед ты можешь позволить какому-то демагогу в подряснике расстроить тебя и наполнить твою душу неуверенностью и беспокойством? — Но, видно, у меня было такое страдальческое выражение лица, что он смягчил тон. — Ладно, сейчас я тебе все вкратце объясню. Бог дал тебе член, чтобы ты мог трахать женщин, так же, как он дал тебе рот, чтобы ты мог есть. У всего на свете есть свое место и предназначение. — Он стоял передо мной, подняв палец, чтобы обратить мое внимание на то, что он сейчас скажет. — По жилам любого живого существа бежит то, что я называю жизненной силой. Организм изливает ее в каждом своем поступке. И не вздумай говорить глупости и называть ее чистой или нечистой — эти слова ничего не значат! Эта сила рассеивает свою энергию, реализуясь в бесчисленном количестве форм, и ни об одной из них нельзя сказать просто «вот это хорошо, а вот это плохо». В этом мире нет ничего абсолютного. Это глубоко личное дело каждого из нас, сколько этой жизненной силы он употребит на что-то, что сидит у него в голове. И, поверь мне, мы лишь в очень малой степени можем контролировать то, что творится в наших мозгах. Разум человека — это такая же тайна, как и все остальное во Вселенной. И к твоим священникам это относится в такой же степени, как и ко всем прочим. Одному Господу известно, что происходит у них в голове, когда они не заняты тем, что внушают нам, что мы должны делать, а чего делать нельзя. Готов поспорить, что у них бывает ничуть не меньше постыдных помыслов и устремлений, чем у тебя или у меня. А возможно, что и не одних только помыслов. Так-то вот, мой мальчик.

— Когда ты поймешь, что ты не хуже и не лучше других людей, можешь считать, что ты на правильном пути. Постарайся увидеть во всем светлую сторону. Все в мире подвержено постоянным изменениям, плохое никогда не длится вечно, так же, как, впрочем, и хорошее. Каждый день приносит новый повод для смеха и радости — нужно только смотреть внимательно, — и каждый день что-то меняется. Если ты станешь смело смотреть в лицо каждому изменению в твоей жизни, ты будешь становиться сильнее и телом и духом. Никогда не позволяй неприятностям положить тебя на лопатки, оставайся стойким во всех испытаниях, которые жизнь тебе посылает и спокойно принимай любой приговор, который она тебе выносит. Смейся над превратностями судьбы, потому что вся жизнь человека — это всего лишь проверка его силы воли и крепости его характера.

Женитьба на Мод оказалась совсем не так ужасна, как я боялся. Она была сильна, как лошадь, и с охотой работала по дому и на ферме. Мод сама выросла на ферме и знала все, что касалось нашей повседневной жизни, и без жалоб управлялась со своей долей работы. Она вообще почти ни с кем не разговаривала. Так же она вела себя и в постели. Она молча ложилась на спину, широко разводила ноги и ждала, пока я войду в нее. За все то время, пока я пыхтел, работая над ней, она не делала ни одного движения. Она терпеливо и безразлично дожидалась, когда я кончу, поворачивалась на бок и сразу же крепко засыпала.

Я всячески пытался пробудить в ней хоть какой-то интерес к тому, чем мы занимались, и даже обратился за советом к одному мужчине, который был старше и опытнее меня в таких делах. Когда я спросил его, что мне делать, чтобы разбудить ее, он посоветовал мне прежде, чем взбираться на нее, поласкать ее между ног. Я десятки раз пробовал последовать его совету, но все было тщетно — она была начисто лишена всякой чувственности и сексуальности.

Я точно знал, что не все женщины такие, как Мод. Однажды, когда я был в отъезде, мне предоставилась возможность испытать свои ласки на одной девушке. Она была очень возбуждена, но, несмотря на это, все же не позволила взять ее, потому что решила до замужества сохранить девственность. Однако когда она наконец блаженно вздохнула и, закатив глаза, вдруг вся как-то обмякла у меня в руках, я понял, что мои пальцы сделали свое дело и она кончила. Чтобы я не воспользовался этим, она принялась доить меня, подергивая мой торчащий член, как сосок коровьего вымени, пока он не выстрелил в нее брызгами семени. Все это, конечно, неплохо, но все-таки приятнее, когда это происходит в мягком и горячем месте, которое предназначено для этого природой.