Дара. Анонимный викторианский роман

Я лихорадочно бормотал какие-то бессмысленные слова; не знаю, умолял ли я о пощаде, ругайся, или молился, когда кто-то из теснившихся вокруг зевак, не пожелавший лишиться забавного зрелища, не позволил мне проползти у него между ног, поднял меня и развернул лицом к центру круга. Словно в каком-то тумане я увидел, как Баффало Бык снова, размахивая стиснутыми кулаками, бросился на меня. Я равнодушно дождался того момента, когда его кулак находился уже в нескольких дюймах от моей головы, и быстро увернулся. Я успел с удовлетворением заметить, как Бык, не сумев вовремя затормозить, врезался прямо в толпу. Круша направо-налево каждого, кто попадался ему на пути, своими кулачищами, он исторг гневные проклятия и стоны боли у трех или четырех мужчин, которые, пытаясь от него отбиться, вместе с ним повалились в кучу.

Тот мерзавец, который поднял меня на ноги, получил самый сильный удар и, рухнув как подкошенный, теперь без сознания валялся в самом низу этой свалки. Я воспользовался передышкой, чтобы обтереть с лица пот и кровь и отойти в дальний конец круга, ожидая там, пока Баффало Бык выберется из груды дерущихся и поднимется на ноги.

Наконец он освободился от висевших на нем разъяренных зрителей и теперь стоял спиной ко мне, поливая толпу проклятиями и оскорблениями. Собрав все силы, которые еще оставались в моих ослабевших членах, я пробежал через весь ринг и, вложив в удар весь вес своего тела и всю свою злобу, обрушил сзади на его шею сложенные кулаки. Он снова упал в толпу. На этот раз, прежде чем он успел встать на ноги, многие из зрителей успели приложиться ботинками к его бокам и поспешно скрыться за спинами других зевак.

Должно быть, на его долю пришлось несколько очень чувствительных пинков, потому что, когда он встал, его лицо все сморщилось от боли; поспешно согнувшись, он стал осторожно поглаживать себя руками по ребрам. Я снова кинулся к нему, но он заметил мое приближение и изо всей силы ударил меня головой в солнечное сплетение. Я пошатнулся и застыл, судорожно пытаясь вздохнуть. Мощным ударом по голове он окончательно добил меня, и я, корчась от боли, рухнул на землю. Он мгновенно вскочил на меня, прижал мои руки к грязным булыжникам и стал бить меня головой по лицу. Однако он почти сразу остановился, потому что кто-то тянул его кверху, ухватив за спутанные волосы. Брыкаясь и вскидывая зад, как необъезженная лошадь, он вызвал у столпившихся вокруг зрителей взрыв грубого хохота. Я не знал, что происходит, но Бык, очевидно, уже все понял, потому что по его физиономии расплылась глумливая ухмылка.

Я начал приходить в себя и понял, как мне выбраться из западни, в которой я оказался. Когда он в следующий раз взбрыкнул задом, я резко подогнул колени и, перекувыркнувшись через голову, вывернулся из-под него. Прежде, чем он успел сообразить, что происходит, я вскочил на ноги.

Теперь я разглядел, почему Быку пришлось прервать мое избиение. Это Дара пришла ко мне на помощь. Она прыгнула на него верхом и, сидя на его плечах, рвала на себя его патлы. Подол ее платья задрался ей на голову, и каждый раз, когда Баффало Бык начинал брыкаться, ее круглая, розовая попка взлетала в воздух, открывая жадным глазам разгоряченных зевак темные волоски, курчавившиеся на ее лобке. Когда девушка перевернута вверх ногами, она, конечно, показывает себя не с лучшей стороны, но толпа возбужденных мужчин может сойти с ума от вожделения при виде этого зрелища. Выставляя напоказ свои обнаженные ляжки, она вызвала настоящее столпотворение среди зрителей, между которыми начались драки за право занять место, откуда все получше видно. Их лица раскраснелись, они придвинулись вплотную не в силах сдерживать свою растревоженную похоть; один из них шлепал ее по оголенному заду, а другой — с животным вожделением тянул за ногу. Чтобы он ее отпустил, мне пришлось нагнуться и сильно ударить его кулаком по склоненной физиономии. Как только он отвалился в сторону, я сдернул Дару с ее насеста и поднял на ноги. Я совершенно не понимал, что мне делать дальше, — ведь со всех сторон мы были окружены толпой распаленных мужчин, только и ждавших возможности, чтобы на нее наброситься. Баффало Бык уже поднялся с земли и приближался ко мне. Положение становилось безвыходным, но тут я заметил, как к нам, прокладывая себе дорогу сквозь толпу мощными кулаками, стремительно приближался Владимир. Бросив на него благодарный взгляд, я толкнул Дару к нему в руки.

Я быстро обернулся к своему врагу — и как раз вовремя, чтобы принять на локти несколько неистовых ударов, которые обрушил на меня разъяренный Бык. Взяв себя в руки, я дрался хладнокровно и внимательно. Выждав момент, я ошеломил его двумя молниеносными ударами по его помятым ребрам. Увернувшись от направленного в мою голову бокового удара справа, я проскользнул под его рукой и перебежал на другую сторону ринга, получив небольшую передышку. Подумав, что я струсил, зрители принялись насмешливо улюлюкать и свистеть.