Дарий

Дарий собрал на совет своих военачальников и ближайшую свиту.

Дариевы советники все как один полагали, что скифы отдают себя во власть персидского царя и приносят ему в знак покорности землю и воду, ибо мышь живет в земле, а лягушка обитает в воде. Птица же более всего по быстроте похожа на коня, а стрелы означают, что скифы складывают оружие и отказываются от сопротивления.

Лишь один Гобрий был иного мнения.

Смысл скифского послания он объяснил: «Если вы, персы, как птицы, не улетите в небо, или, как мыши, не зароетесь в землю, или, как лягушки, не ускачете в болото, то назад не вернетесь, пораженные нашими стрелами».

С каким возмущением и негодованием осыпали Гобрия упреками Дариевы советники, они были готовы обвинить его чуть ли не в измене!

Однако дальнейшие события показали, что скифы вовсе не намерены покоряться персидскому царю.

Тактика скифов поменялась.

Видя, что персы вознамерились покинуть их страну, скифские отряды из отступающих превратились в преследователей. Скифы всякий раз нападали на воинов Дария, когда те отправлялись на поиски пищи. Всех воинов, отставших на марше или отлучившихся из стана за водой, скифы неизменно умерщвляли, они, как стая волков, днем и ночью кружили вокруг усталых персидских полчищ. Нередко происходили яростные конные стычки, когда скифы отваживались нападать на авангард или на замыкающий отряд персидского войска.

Так, в постоянной тревоге, персы продвигались до реки Тирас.

Чтобы оторваться от скифов, Дарий решил последовать совету Артабана.

Переправившись через Тирас, персы разбили стан. Когда наступила ночь, Дарий без шума вывел из стана отборные отряды и, не зажигая факелов, повел это войско знакомой дорогой к Истру. Оставшимся в стане воинам было сказано, что царь намеревается перед рассветом неожиданно напасть на скифов, которые расположились лагерем неподалеку. В персидском стане было зажжено множество факелов, чтобы скифы думали, будто все Дариево войско пребывает на месте. Вдобавок Дарием были оставлены в стане все вьючные животные, и ослиный рев усыплял бдительность скифов, которые были уверены, что без обоза персидский царь не двинется в путь.

Таким хитрым маневром Дарию удалось оставить скифов далеко позади и за несколько дней выйти к Истру.

В те дни, когда над ним довлела постоянная изматывающая усталость от долгих утомительных переходов в жару и дождь, Дарий не задумывался о тех сорока тысячах раненых и ослабевших воинов, о сотнях обозных слуг, оставленных им на произвол судьбы во враждебной стране. Угрызения совести стали мучить царя лишь после того как все опасности были позади и трудный поход в Скифию завершился.

Перед тем как переправиться из Европы в Азию, Дарий обратился к своим полководцам, желая узнать, кто из них доволен результатом похода в Европу. Уловив мрачное настроение царя, военачальники наперебой принялись восхвалять его, совершившего невиданный по протяженности и трудности поход на самый край света.

«И мы рады тому, что стали свидетелями одного из самых грандиозных деяний царя Дария, соединившего мостом Азию и Европу, оседлавшего широкий Истр, оставившего на своем пути каменные столпы как свидетельства своего величия!» – звучали голоса льстецов.

Но были в свите Дария и те, кто предпочел помалкивать.

И только один человек открыто заявил, что недоволен походом. Это был Мегабиз.

Дарий спросил Мегабиза, что бы сделал тот в сложившихся условиях на его месте.

«Я продолжил бы завоевания в Европе», – ответил Мегабиз.

Дарий предложил Мегабизу взять любую часть его войска, с тем чтобы завоевать всю Фракию, Македонию и эллинские колонии на фракийском побережье Эгеиды. Мегабиз отобрал из всего персидского войска восемьдесят тысяч наиболее боеспособных воинов и остался с этим войском в Европе.

По известиям, доходившим из Фракии, дела у Мегабиза покуда складываются удачно.

Уже в Сардах Дарий стал награждать людей, оказавших ему большие услуги во время скифского похода. Первыми среди награжденных оказались митиленец Кой, сын Эрксандра, и милетский тиран Гистией. Дарий пообещал исполнить любое их желание. Кой пожелал стать тираном в родном городе Митилене. А Гистией попросил у царя отдать ему в вечное владение большой участок земли на реке Стримоне[160], тот, какой он выберет сам. Так же от Дария богатые одежды и золотые украшения получили Артабан – за свой совет не начинать войну со скифами и Гобрий – за верное истолкование даров от скифского царя Иданфирса.

Гистасп, остававшийся блюстителем царства на время отсутствия Дария, немедленно прибыл в Вавилон, едва лишь прознал о возвращении туда царя царей.

Встретившись с сыном, Гистасп первым делом сообщил ему, что барельеф на Бехистунской скале почти закончен. Он привез с собой медную пластинку, на которой точь-в-точь был воспроизведен общий вид барельефа и идущих под ним надписей.