Дарители

— Позови Славку, — повторил Схимник сквозь треск и шипение. — У меня нет времени на патриотическую болтовню!

— Что с…

— Она спит у себя дома. Давай своего приятеля!

Наташа растерянно повернулась к Славе, уже стоящему рядом.

— Он хочет говорить с тобой.

Слава спокойно взял у нее трубку, ничего не спросив и никак не выказав своего удивления.

— Да? — он повернулся и положил ладонь Наташе на плечо. — Иди в комнату, лапа. Иди, иди, я все тебе потом расскажу.

Она изумленно посмотрела на него, потом сбросила его руку и ушла в комнату, где повалилась на кровать, сжимая дрожащие пальцы в кулаки. С Витой что-то случилось, наверняка что-то случилось. Что он с ней сделал?! Откуда вообще здесь взялось это чудовище?! Они со Славой так и не поговорили, и Наташа ничего не знала. Почему Слава так спокойно и внимательно разговаривает сейчас с человеком, который когда-то чуть его не убил? Почему он не удивился этому звонку?

Ты полгода меня не видела, я мог измениться, я мог полюбить чужую кровь на своих руках — или еще что похуже…

Да нет, конечно же, нет!

Потом ей в голову полезли другие мысли, похуже — голос в телефонной трубке оживил, омыл в памяти то, что Наташа когда-то видела за глазами того, кому принадлежал этот голос

…то, чего ей так не хватает, то, что могло бы считаться достойной добычей — не какая-нибудь там мелочь, порочишко, а нечто настоящее и очень, очень опасное, то, что может разрушить эти глупые барьеры, которые так ей мешают, то, что может помочь обрести законченность…

…темные волки…

Наташа зажмурилась, чувствуя, как в правой руке разгорается знакомый леденящий огонь, а изнутри шепчут, шепчут… Нет, она не позволит — теперь рядом есть Слава, и он не даст ей без остатка раствориться в этой темноте.

Она услышала, как Слава в коридоре положил трубку и от души выругался. Через минуту его темный силуэт скользнул в комнату и, чуть прихрамывая, направился к балкону. Дверь открылась, и комната наполнилась пыльным ветром, зашелестели сваленные на полу рисунки.

— Что случилось? — громким шепотом спросила Наташа. Слава, не ответив, вышел на балкон. Тогда она снова встала, замоталась в простыню и путаясь в ней от волнения, словно подгулявший римский патриций, высунулась следом за ним и оглядела пустынный двор. Тьма уже истончалась, рассыпалась, облачное небо на востоке стало тусклым, каким-то неопрятным — еще не утро, но уже и не ночь — нечто неопределенное, и смотреть не это сегодня было странно тоскливо, будто эта расплывающаяся серость означала, что только что закончилось что-то очень хорошее.

— Что случилось? — повторила она, перегибаясь через перила. — Я никого не вижу…

— Это-то и хорошо, — Слава обхватил ее и затолкнул обратно в комнату, захлопнув балконную дверь, оборвав восторженный трепет оживших штор. — Значит так. Сейчас мы очень тихо слегка собираемся и через час уезжаем.

— Почему? — Наташа развернулась и метнулась в коридор, но Слава успел поймать ее.

— Ты хочешь звонить Витке? Бессмысленно. Она действительно спит, она под хорошей дозой снотворного.

— Господи, да что случилось-то?! Он…

— Тихо! Люди Баскакова в город приехали… вероятней всего, мы их привели… точнее, я, скорее всего, потому что пока… неважно!.. Так вот, Витка на них вчера нарвалась, и они ее помяли — не то, чтобы очень сильно, но ощутимо. Схимник сумел ее забрать, но… он мне, конечно, открытым текстом не сказал… ты ведь понимаешь, как он сумел это сделать?

Наташа молча повернула вниз кулак с торчащим большим пальцем.

— Во-во. И еще одного кадра он недавно от нашего дома увез… тоже. Нас, оказывается, со вчерашнего вечера выпасали. Так что придется нам, лапа, на какое-то время отсюда слинять. Мы через час отсюда выйдем — без всяких там узлов, баулов, это пока придется оставить. Схимник нас заберет и отвезет на вокзал…

— Схимник?! — Наташа широко раскрыла глаза и дернулась так, что вывернулась из простыни, и та осталась у Славы в руках. — Слав, ты что, с ума сошел?! Он…

— Послушай меня!..

— Как ты можешь слушать этого человека?! Ведь он даже…

— Наташ, ты мне веришь?

— Ты просто…

— Ты мне веришь?!

— Да! — зло крикнула она, чуть не плача.

— Тогда послушай меня. Сейчас мы соберемся, оденемся, да? а потом у нас до отъезда будет немного времени, и я тебе кое-что расскажу, а ты уже сама будешь делать выводы… и решать, ехать нам с ним или нет.

Наташа мотнула головой.

— Но куда?!

— Пока в Симфер, а потом… — Слава неопределенно пожал плечами. — Понимаешь, это ведь просто страховка.

— А Витка как же?

— Он ее потом привезет. Он сказал, что ей надо отлежаться, кроме того… в общем, она сейчас неважно выглядит… но это пройдет.

— А если он ее уби…

— Ты не хуже меня знаешь, что этого быть не может! — сказал Слава с неожиданной жесткостью. Наташа сжала губы и отвернулась.

Через сорок минут она, уже одетая и причесанная, сидела на корточках и молча собирала свои рисунки в одну стопку. Слава, тоже одетый, сидел в кресле и курил, внимательно наблюдая за ней.

— Ты даже на несколько дней не можешь с ними расстаться? Наташ! Ты меня слышишь?!