Дарители

Он вернулся и, отыскав взглядом Анну, быстро подошел к ней, и когда она повернулась и вопросительно посмотрела на него, его снова окатило теплом, и вся злость на мгновение куда-то улетучилась.

— Анечка, хотите со мной поужинать?

— Только с вами? — лукаво спросила она.

— Нет… Там будут серьезные люди — возможно, такие знакомства вам бы пригодились. А потом я отвезу вас в вашу гостиницу. Ну, так как?

— Чтобы отказаться от такого заманчивого предложения, нужно быть или сумасшедшей, или без сознания, — она усмехнулась и перекинула плащ с одной руки на другую. Баскаков кивнул.

— Вот и отлично. Дождетесь меня здесь? Я съезжу кое-что уладить и вернусь за вами.

— Договорились.

Он удовлетворенно кивнул, махнул рукой Сканеру, который стоял неподалеку, глядя на них, и они вместе вышли из зала.

В машине злость вернулась, и Баскаков обрушился вначале на неповинных охранников, которые якобы вели себя как-то не так, потом на водителя, который ехал слишком медленно. Сканер молча сидел рядом, как обычно сложив руки на коленях. Его пальцы дрожали, а по лицу бродило уже давно не свойственное для него выражение — Сканер улыбался, и в улыбке были причудливо перемешаны безумие и страх. Но Баскаков заметил только дрожащие пальцы.

— Ты чего?

— Голова болит, — глухо ответил Сканер. — Не страшно — приеду и лягу.

Виктор Валентинович равнодушно пожал плечами и отвернулся, старясь успокоиться и подготовить себя к встрече с женой. Но вместо этого в голову лезла Анна, улыбаясь своей загадочной многогранной улыбкой. Теплые затягивающие глаза. Черный завиток над маленьким ухом. Длинные тонкие пальцы пианистки. Вздымающаяся грудь под шелком платья. Мягкий обнимающий голос. Черт! Одной рукой ее хочется бить, а другой — ласкать и осыпать драгоценностями!

Где же он ее все-таки видел?

Во дворе дома его встретили растерянные, нервничающие охранники. У одного из них было расцарапано лицо, другой прижимал к голове пропитанный кровью платок — Инна и впрямь разбушевалась.

— Виктор Валентинович, — начал поцарапанный, торопливо шагнув навстречу, — я не знаю, когда она успела…

Баскаков, не дослушав, прошел мимо него и еще в прихожей услышал доносящийся сверху развязный пьяный хохот. Громко играла музыка. Виктор Валентинович зло дернул головой и быстро поднялся наверх.

Инна была в гостиной. Она уже успела налить себе большой бокал коньяка и, высоко подняв его, танцевала по комнате, задирая подол длинного мятого платья, испещренного мокрыми пятнами, натыкаясь на мебель и беспрестанно хохоча. Тушь и помада размазались, превратив красивое лицо в глупую клоунскую маску, роскошные волосы спутались и болтались, как хвост неухоженного коня. Увидев вошедшего Баскакова, Инна засмеялась еще громче и плюхнулась на диван, пролив половину коньяка себе на платье.

— О, грозный муж пришел!

— Совсем спятила сегодня?! — зло спросил он. — Ты что себе позволяешь?! Ты хоть понимаешь, что ты сделала?! Ты меня перед кучей народу опозорила!

— Да плевать мне… на твою кучу! — Инна отхлебнула из бокала и попыталась встать, но тут же снова повалилась обратно на диван. — Что, не нравлюсь?! Твоя кукла взбесилась?! Да что… Всю мою жизнь… на поводке… в клетке… Что мне носить, что говорить, что делать, что думать — все ты решаешь! Чего ты так смотришь?! Репутация твоя тебя волнует, да?! Что о тебе люди подумают?! Да нас…ть! Ты им деньги даешь и этого довольно! На остальное им наплевать! И на тебя им наплевать! Деньги кончатся, и ты свою репутацию знаешь куда… — она все же встала, кренясь из стороны в сторону. — А я еще молодая! Я жить хочу нормально! Не как Барби! Я хочу сама все решать…

Он одним прыжком оказался возле нее и схватил за плечи, крепко сжав пальцы, встряхнул так, что Инна звонко клацнула зубами. Бокал с остатками коньяка полетел на ковер.

— А ты не нормально живешь?! Да тысячи баб все бы отдали за такую жизнь, как у тебя! А уж как жить — не тебе решать, потому что ты ни хера в этом не понимаешь! За все платить надо, забыла?! За цацки вот эти! — он больно дернул за бриллиантовую сережку, чуть не выдрав ее из уха Инны. — За тряпки твои! За все твои долбанные салоны и спортзалы! За жратву! За дом! Сама хочешь все решать?! Так сама и зарабатывай! Иди улицы подметать, хотя ты и с этим не справишься!

Баскаков отшвырнул ее в сторону, раздался треск рвущейся материи. Инна с трудом устояла на ногах, прижимая ладонь к плечу.

— Ты порвал мне платье!

— Я его купил — разве нет?! Теперь слушай — если еще раз хоть что-то подобное повторится…

— А что ты сделаешь? — спросила Инна с кривой ухмылкой. — Закопаешь, как остальных?!

— Что ты мелешь?! — резко сказал он.

— Думаешь, я дура?! Думаешь, я не понимаю ничего?! Не понимаю, откуда это все?! — она сняла серьги и швырнула в него, но промахнулась и снова захихикала. Баскаков шагнул к ней и остановился, с трудом взяв себя в руки.

— Инна, не доводи, заткнись! Утром поговорим. Умойся и ложись спать, ясно?! Я поеду на ужин без тебя.