Дарк Лэйн

– О, папа, Митчелл ужасно занят, – невозмутимо отвечала Малена. – Он ведь сосредоточен на своей будущей карьере, у него нет времени на всякие глупости.

И так происходило каждый раз, когда Говард затрагивал эту щекотливую тему. Он очень сердился на дочь, но все еще не хотел чрезмерно давить на нее. Можно пойти и другим путем: если младший Митчелл и правда заинтересовался его дочерью, нужно убедить его, что Малена ответит ему взаимностью, и тогда он будет вести себя смелее в общении с ней.

Так и случилось. Обнадеженный Беннингтоном, Эрик перешел в активное наступление. Он стал приглашать Малену, уже одну, без родителей, в театр, на элитные вечеринки и в приватные спортклубы, и в самом деле не получил ни одного отказа. Девушка была вынуждена соглашаться, ведь Говард знал о каждом из приглашений, и она не желала слушать его лекции на сей счет. План Малены был прост, и некоторое время казалось, что все будет так, как она задумала. Девушка не отказывала Эрику во встречах, но в то же время каждый раз она старательно корчила из себя личность, которая, по ее мнению, оттолкнет любого нормально парня. Малена была то чересчур капризна, то непроходимо глупа. Она строила из себя зануду и надеялась прикончить Митчелла скукой, которую он был просто обязан испытывать, общаясь с ней. Ее увертки, помогли ей не ступить на скользкую тропу флирта, куда постоянно пытался свернуть молодой человек. Малена, затаив дыхание, верила, что рано или поздно до него дойдет, что он лишь зря теряет время, пытаясь сблизиться с ней. Наверняка, в его окружении есть множество не менее богатых и красивых девушек, желающих попасть в плен Рекламной Улыбки.

На Пасху в резиденции Беннингтонов устраивался пикник, с жареным барашком и крокетом. На официальную часть были приглашены только особенно важные гости. Для них сервировали стол, увенчанный традиционной пасхальной корзиной с белыми лилиями и искусно разукрашенными яйцами. Конечно, Митчеллы были первыми в этом списке, но появиться смог лишь Эрик. Он извинился за своего отца, которого даже в праздник ждали срочные дела, но Малена видела, что Говард не так уж расстроен.

– Действительно жаль, – сказал он. – Но в любом случае, мы всегда рады тебе, Эрик.

– Я тоже рад быть здесь, – искренне ответил молодой человек, пытаясь поймать взгляд Малены. Ей удалось сохранить вежливое спокойствие, но она чувствовала, что надолго ее не хватит, поэтому стремительно удалилась из гостиной, сделав вид, будто вспомнила об одном очень важном деле. Отношения ее отца и Митчелла стали носить уж очень сладкий и приглаженный характер. Малена не могла припомнить, чтобы Говард был с кем-нибудь настолько же обходителен и мил. Ей совсем не нравился этот новый отец, в отличие от мамы он всегда соблюдал меру необходимой вежливости и дружелюбия, чтобы его не приняли за черствого сухаря, и в то же время не сочли сентиментальным. Но, кажется, с Эриком привычные правила намеренно забывались, и это просто не могло быть добрым знаком.

Девушка избегала общения с Митчеллом вплоть до того момента, когда все гости уселись за стол, и она была вынуждена присоединиться к общей трапезе. Малену усадили напротив Эрика, и уже когда подали салат, девушка удивленно спросила себя, зачем этот парень отправляет в рот еду, вилку за вилкой, ведь он так неприкрыто пожирал ее взглядом, что мог бы уже насытиться и без еды. Девушка перешептывалась с Маргарет, сидящей по левую руку от нее, и была благодарна небу за такую чудесную возможность не держать в себе все ироничные высказывания, приходящие ей на ум при виде слащавой физиономии Митчелла.

Когда слуги стройной вереницей белых передников появились в столовой, чтобы произвести смену блюд, мистер Беннингтон воспользовался перерывом и начал обсуждать с Эриком традиции празднования Пасхи в их семье. Молодой человек живо участвовал в разговоре, а под конец сделал неожиданное заявление:

– Если честно, – сказал он без всякой преамбулы, – иметь отца-министра не так уж легко. Мне не хватает всех этих уютных семейных праздников. Разумеется, если бы была жива мама, все было бы по-другому. Наверно, поэтому я так привязался к вашей семье.

Слова молодого человека произвели потрясающее впечатление: Мистер Беннингтон просиял улыбкой, Эмили вышла из своего флегматичного состояния, и обратила к Митчеллу полный нежности взгляд, а Малена едва удержалась от того, чтобы скорчить пренебрежительную гримасу.

– Можешь считать этот дом своим, – сказал Говард почти торжественно.

От такого поворота событий Малена впала в ступор. Хорошо, что подруга была рядом и отчаянно пихала ее ногой под столом. Когда до Малены дошло, что все повернулись к ней и ждут ее реакции, пауза уже длилась неприлично долго.

– Да, это замечательно, – исторгла она из себя, удивившись звуку собственного голоса.