Дарованная Гладиатору

Я осторожно обнимаю её, и Элоиза, вцепившись мне в руку, вскоре расслабляется. Её дыхание становится глубже. Сон одолевает её.

Я же не сплю. Вдыхаю пьянящий аромат её волос. Чувствую, как пышная грудь прижимается к моей руке, и гадаю, что же такого сделал и настолько угодил богам, что они подарили мне эту невинную красавицу.

Член каменный, но я держу себя в узде, не желая пока осквернять девственную красоту. Для этого у нас ещё будет много времени, но, а сейчас я просто хочу обнимать её, как Элоиза и просила.

Среди ночи моя Венера поворачивается на спину, и я, любуясь неземной красотой её личика, понимаю, что бесповоротно влюблён.

Рассвет медленно вползает в крошечное окошко камеры.

И впервые в жизни мне есть что терять. 

Глава 3

Элоиза

— Как долго ты наблюдаешь за мной? — спрашиваю, когда утром открываю глаза и вижу тёплый покровительственный взгляд Кезона, устремлённый на меня.

— Недолго, — хрипло шепчет он.

— Всю ночь? — шучу, но его сомкнутые от напряжения челюсти выдают его. Кезон смотрит на меня так, как я всегда мечтала, чтобы на меня смотрел мужчина. С любовью. С обожанием. А не как от взгляда Маниуса, когда ужас пробирается под кожу.

— Я бы мог наблюдать за тобой до скончания веков, — шепчет Кезон, нежно убирая рукой волосы с моего лица.

Этот мужчина – самое могущественное существо, которое я когда-либо видела… И все же он так нежен со мной, словно мать со своим новорождённым младенцем. И моё сердце от этого тает.

Впервые с тех пор, как покинула дом, я встретила мужчину с добрым сердцем по отношению ко мне. Хотя он и не обязан быть таким. Я рабыня и Кезон может делать со мной всё, что пожелает. Это его право.

Но вместо этого он предпочитает любить и поклоняться мне.

К сожалению, в этом жестоком мире не так много таких мужчин, как он.

Я ёрзаю на кровати и чувствую, как длинный твёрдый стержень прижимается к моему бедру. Сначала я думаю, что это, должно быть, огромный нож, который висит на его поясе, но Кезон стонет, когда трусь об него и, покраснев, понимаю, что это его поднявшееся мужское достоинство.

Ну конечно же, у таких невероятных размеров мужчины, должен быть большой член. И толстый… О, Боги!!!

Тепло разливается внизу живота, и я чувствую, что становлюсь влажной от желания узнать, как такой «чудовищный» член смог бы поместится в моем маленьком теле.

— Откуда ты взялась, моя Венера? — шепчет Кезон глубоким хриплым голосом, который так и сочится обожанием. — Боги послали тебя сюда за мной?

Я качаю головой и без утайки рассказываю ему о свадьбе, побеге и похищении. Я ни с кем открыто не разговаривала с тех пор, как меня пленили, но по какой-то причине чувствую себя в безопасности здесь, в сильных объятиях Кезона. И не чувствовала себя в такой безопасности и защищённости с того дня, как моя мать сказала мне, что я должна выйти замуж за Маниуса, хочу я того или нет.

— Мы шли несколько недель, — ужасная дрожь пробирает меня до костей только от одной мысли о безжалостном палящем солнце, кровавых волдырях и ослепляющей боли от ударов плетью. — Нас было около двухсот человек. Мужчины, женщины, дети. Думаю, что они были пленены из деревень за пределами Империи. Может быть из Германии, судя по звукам их языка. Я не поняла ни одного из них.

Кезон стискивает руку в кулак, когда гнев накатывает на него, как неудержимый мощный прилив. Я дрожу от страха, хотя и не верю, что он причинит мне боль, но всё равно мне страшно находиться рядом с такой примитивной животной яростью, как у него.

— Они причинили тебе боль?

Я киваю, и жгучие слезы подступают к моим глазам.

Несмотря на всю боль, пытки, весь ужас, который пережила, я никогда не плакала. А всегда высоко держала голову и смотрела прямо своим мучителям в их безжалостные глаза, не желая доставлять им удовольствие видеть, как ломаюсь. Но теперь, находясь в безопасности с Кезоном, не могу сдержать слез.

— Они... они прикасались к тебе..? — грубые угрожающе рычащие ноты звучат в его голосе, которые заставили бы сбежать куда подальше любую здравомыслящую женщину, но, а я наоборот льну к Кезону. — …Как муж должен прикасаться к своей жене?

Отрицательно качаю головой и чувствую, как румянец заливает мои щеки.

— Нет, — шепчу. И напряжение в его теле спадает, как будто я повернула клапан и спустила давление. — Меня проверяла женщина, чтобы убедиться...

Я отчаянно надеюсь, что Кезон соберёт всё воедино и мне не придётся это говорить, но он просто смотрит на меня своими большими добрыми карими глазами.

— ...Что моя девственность осталась нетронутой, — зажмурившись от смущения, всё же заканчиваю я.

— И это было действительно так? — любопытство в его глазах заставляет меня фыркнуть от смеха.

— Это личное, — отвечаю, скользя рукой по его руке, — но да, я была хорошей девочкой.

Хмурый взгляд Кезона светлеет, и он улыбается от облегчения. Я тоже не могу сдержать улыбку, попутно изучая его покрытое шрамами лицо.

Кезон закрывает глаза и удовлетворённо вздыхает, а я, не сдержавшись, нежно очерчиваю пальчиком каждый шрам на его лице.