Дарвин в городе: как эволюция продолжается в городских джунглях

Вряд ли насекомых привлекают остатки хмельного напитка: как вежливо напоминают нам авторы, ни один австралиец не выбросит бутылку, где еще осталось пиво. Вероятнее всего, их влечет цвет стекла, блеск, изгиб и, главное, текстура – на ободке у донышка эти бутылки покрыты равномерно расположенными крошечными бугорками[27]. Все эти черты сделали бутылки настолько похожими на надкрылья самки Julodimorpha bakewelli

, что самцы просто не могут перед ними устоять. Энтомологи положили на землю еще несколько бутылок, и спустя несколько минут к ним с недвусмысленными намерениями выползли новые самцы.

Бутылки – тоже эволюционная ловушка: хоть они и не убивают жуков, из-за них те перестают интересоваться настоящими самками. Возможно, наткнувшись на бутылку, самец радуется, что обнаружил очень крупную и блестящую самку, с которой не сравнится ни одна настоящая. Если подобных «суперсамок» – таких желанных, но таких бесплодных – будет слишком много, выбраться из этой эволюционной ловушки вид сможет лишь одним путем: у самцов должно на генном уровне выработаться безразличие к бутылкам (их будут привлекать другие черты самки, например запах). Лишь в этом случае они смогут оставить потомство. Если так и будет, рано или поздно половые сигналы и предпочтения жуков эволюционируют. Иногда, как известно, для спасения брака нужно срочно отлучить самца от бутылки.

18. Turdus urbanicus

Галапагосские острова – словно угольки для барбекю, брошенные в Тихий океан в тысяче километров к западу от Эквадора. Из немногочисленных видов флоры и фауны континентальной Южной Америки, которые каким-то образом туда попали, эволюция состряпала совершенно уникальные экосистемы. Эти острова стали домом для изолированных эволюционных ветвей сухопутных черепах, гигантских и карликовых кактусов, пересмешников, игуан, улиток булимулусов, жуков-чернотелок и, конечно, самых знаменитых жителей архипелага – не менее полутора десятка видов дарвиновых вьюрков, чьи клювы по форме в точности соответствуют занимаемым нишам.

На самом деле это даже не вьюрки: орнитологи пока не определились, принадлежат они к семейству танагровых или овсянковых[28]

. Дарвиновыми вьюрками их назвали лишь в 1936 году, спустя более ста лет после того, как великий натуралист обнаружил их во время путешествия на «Бигле». И все же эти птицы стали наглядным примером эволюции. С их помощью Дарвин продвигал свою теорию: «Это удивительное наблюдение наводит на мысль, что некогда эти острова были очень бедны птицами и потому на всем архипелаге расселился один первоначальный вид, претерпевший различные изменения», – писал он. Кроме того, они вот уже полвека участвуют в самых современных исследованиях, посвященных эволюции.

С начала 1970-х этих птиц изучает целая династия ученых. Они работают на Исследовательской станции Чарлза Дарвина на острове Санта-Крус, втором по размеру в архипелаге, и им удалось на удивление подробно показать, как продолжается эволюция галапагосских вьюрков. Команды исследователей следят за каждой особью от ее вылупления до смерти. Они знают, кто за кем ухаживает и кто с кем ссорится, чем питается и где гнездится. Из года в год они измеряют тела и клювы птиц, описывают их форму, берут образцы крови, записывают песни и проводят ДНК-тесты. Этот тяжелый труд дает биологам возможность наблюдать, как вьюрки меняются в реальном времени, и даже предсказывать новые перемены. Из-за колебаний климата и доступности той или иной пищи внешний облик птиц эволюционирует. Обычно речь идет о долях миллиметров, и тем не менее это вполне ощутимые изменения.

Так, средние земляные вьюрки (Geospiza fortis

) понемногу делятся на два вида. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на их клювы. На острове много особей с маленьким клювом и много с большим, почти в два раза крупнее, зато особей с клювом средних размеров почти нет. От размера клюва зависит, какие семена может раскалывать птица. Мощность клюва у особей с большим клювом почти в три раза выше, чем у особей с маленьким, так что они без проблем справляются с крупными и жесткими семенами – например, якорца ладанникового (Tribulus cistoides). Те же, у кого клюв маленький, с легкостью поедают крошечные и мягкие семена травы. А вот обладателям среднего клюва не повезло: для крупных семян им не хватает мощности, а для мелких – маневренности. У них меньше шансов пережить голодные времена, и естественный отбор без сожаления от них избавляется. Влияет разница в размере клюва и на половое влечение: самцы с разным размером клюва поют по-разному, а самки предпочитают партнеров с таким же клювом, как и у них самих. Следовательно, гены особей с большим и маленьким клювом смешиваются редко. Так происходит видообразование – эволюция одного вида в два отдельных.

Галапагосский вьюрок стал главным примером видообразования в дикой природе, но и в городской среде найдется свой образец. Это черный дрозд, Turdus merula.