Дары Крови

Прошлый, почти Клинок, из Великого дома Лагер почуял и отбил такой удар, этот, настоящий и сильный Клинок из какого-то неизвестного мне Дома, ничего почуять не сумел. Может, тому виной была его слабость после теней, может быть, тьма, которая обволокла его со всех сторон и полностью скрыла меня от зрения и слуха, но я просто и без затей снёс ему голову плетью света.

Миг постоял над телом, прислушиваясь к звукам сражения вокруг, а затем рванул на помощь Илиоту.

Рванул сквозь дом, обнаружил, что от дома осталось одно название, лишь одна стена, а из битого кирпича и досок торчит рука в знакомой серой броне.

Сбросил Шаги сквозь тьму, сломав печать, рванул руку, вытягивая остальное тело, а заодно открывая взгляду броню. Всё верно, знакомая броня. Но всё равно это был лишь человек деда, поэтому я сказал ему, по-прежнему не видящему ничего в моей Сфере тьмы не больше того, что он должен был знать.

— Это я, твой господин Лиал. Стой здесь, жди, сейчас я прикончу этого Кровавого и тьма уйдёт. Если рядом был ещё кто-то из наших, попробуй отыскать по голосу и откопать.

Солдат закашлялся, закивал, думая, что смотрит мне точно в глаза:

— Понял, господин.

Отпустив его, я рванул дальше по улице. Помню, планируя эту битву, я хотел в конце поручить Креоду пройтись и прикрыть меня, наделав дыр в реольцах, которых убили тени. Но я просто не представлял, насколько мы развернёмся с защитой ворот, действительно превратив её в битву за город. Не знаю, что там с воротами, их просто не видно за пылью и дымом, но половина ближайших к воротам домов — в труху, в обломки. Ни реольцы, ни мы не сдерживались.

Впереди, буквально за углом, снова жахнуло, ударило сверху, из-за пределов тьмы росчерками ослепительного света, очертило во тьме огромную защитную технику, подсказывая мне, где Илиот вслепую бьётся с реольцем.

Если и этого королю и Виру будет недостаточно, то я даже не знаю, сколько мы ещё сил Теназа должны на себя стянуть.

* * *

Яшмовые весы отвернулся от череды белых и синих вспышек, осветивших изнутри огромное облако пыли, которое заволокло уже не только ворота, но и лежащие за ними кварталы Теназа, и в очередной раз с возмущением поглядел на Вира.

— Если и этого ещё недостаточно, то я даже не знаю, как заместителю командира моего отряда Гирь Весов вообще вам угодить.

— Не угодить, а выполнить условия, не заместителю твоего отряда, а выпускнику моей Академии, — спокойно поправил его Вир, а затем согласился. — Но в этот раз и впрямь пора, реольцы, наконец, осознали, какая острая кость впилась им в глотку, и стали достаточно серьёзны.

Яшмовые весы быстро повернулся к Теназу, обнаружив за его воротами огромную чёрную чашу, которая вспухла прямо посреди клубов пыли, накрыв собой едва ли не целый квартал.

Повернувшись к королю Лавою, Вир улыбнулся и сказал уже ему:

— Что же, хватит этому щенку красоваться.

— Погоди, — изумился король Лавой, — я слышу в твоём голосе восхищение?

— Удивительно, но с ним я испытываю те же эмоции, что и с тобой. Одновременное желание прибить и похвалить, — не стал скрывать Вир. — Ничего не могу поделать с собой.

— Интересно, — прищурился король Лавой. — Видимо, мне стоит получше приглядеться к нему.

— Приглядись, — кивнул Вир. — Теперь же настала пора проверить, найдутся ли в Теназе обещанные тобой достойные противники.

Тот в ответ улыбнулся:

— А что, ударить в полную силу и снести стену Теназа этого мало?

— Нет-нет-нет, — покачал пальцем Вир. — Ты обещал мне другого рода развлечение. Нехорошо будет с твоей стороны обмануть меня.

Король Лавой задумался, опустил взгляд, затем глянул на Вира исподлобья и скривился:

— Хорошо, если достойного противника не появится, то я отдам тебе право расколоть Хранителя. Как тебе такая слава?

— Хм-м, не думал, что ты пойдёшь на такую жертву.

— Славы хватит на всех, — криво усмехнулся король Лавой. — Стать первым королём Скеро, начавшим новую эру, тоже немалого стоит.

— Договорились, — кивнул Вир. — А теперь прикрой меня от лишних глаз.

Яшмовые весы заложил руки за спину, всем видом пытаясь показать, что ничего особенного не происходит, а сам с трудом сглотнул, ощущая, как пересохло во рту. На его глазах разговаривали не король и подчинённый, не король и глава Академии, не сильнейший идар королевства и его старый друг. Нет, в каждой их фразе было что-то совсем другое, очень странное и опасное. Это Яшмовые весы чуял шкурой, которая за последний год стала очень и очень чувствительной.

То, что последовало дальше, только убедило его в подозрениях.

Король Лавой вскинул меч, сплетая быструю вязь движений и накрывая их троих плотной, слепящей, сотканной из белого света полусферой. Вир же медленно поднял руки и принялся складывать печати.

На двадцатой печати Яшмовые весы снова сглотнул. На тридцатой ощутил, как слабеют колени, а в животе всё скручивается в ледяной ком.

Этого не могло быть, но это происходило на его глазах: Вир создавал невозможную технику, технику, которая явно была не под силу какому-то там Великому заклинателю.

Замерев со сложенными у пояса печатями, Вир негромко, без напряжения в голосе сказал: