Даша и призрак блондинки

Конечно, это же так сложно понять, она же говорит на клингонском! Но свои мысли я решила оставить при себе, чтобы не провоцировать подругу на пустое разглагольствование. Тем временем парочка направилась к вишнёвому пежо, так и не заметив меня. Да если бы и заметили, то ничего страшного, я же за ними не шпионю. Я вышла из-за бетонной перегородки и прошла в сам подъезд.

— Я знаю его совсем не по институту, — продолжила Эва, наблюдая, как я пытаюсь открыть почтовый ящичек, где должны лежать ключи от нужной нам квартиры. По крайней мере, тот старик сказал именно это. Единственная сложность — ключа от ящичка не было. У меня стали легонько подрагивать руки, и я то и дело поглядывала на двери — вдруг к глазкам припали любопытные старушки, которые в этот самый момент уже вызывают полицию? — Помнишь, я тебе рассказывала, что незадолго до смерти занималась одним журналистским расследованием?

— Ага… Да что же эта дверка не хочет открываться? Тут же очень простой замок…

— Мне что, ещё и вскрыть за тебя ящик? — дурачась, вскинула брови Эва. — Неужели, ты никогда не открывала замки без ключей?

— Только в компьютере. А ты разве открывала?

Эва фыркнула, демонстративно закатала рукава, которых у неё и не было вовсе, подобрала скрепку с пола, с трудом разогнула её и бросила обратно. Тут же последовала гневная тирада на польском.

— Ну не могу я долго удерживать предметы, — пояснила она в ответ на мой вопросительный взгляд, и снова подняла злосчастную скрепку. Ловким движением блондинка провернула её в замке почтового ящичка, и дверка со скрипом открылась. На лице Эви сияла такая гордость, словно она только что открыла лекарство от рака. Вот уж кто умеет радоваться мелочам! — И делов-то. В своё время я гуляла с той ещё компашкой, многому научилась. Ты поняла, как я это сделала? Может, ещё пригодится, если понадобиться у кого-нибудь почту стырить.

— Если у меня и возникнет желание украсть чью-то почту, что просто невероятно, то я взломаю электронный ящик, а не настоящий, — огрызнулась я, мысленно послав подругу в Польшу.

Ключи и вправду лежали внутри вместе с пачкой счетов за коммунальные услуги. Я быстренько схватила их и захлопнула дверцу. Теперь нужно идти на третий этаж.

— Что ты говорила там о своём институтском расследовании? — спросила я пока поднималась наверх. Надо было раньше этим поинтересоваться, вдруг это что-то важное?

— Ах да, точно. Расследование. В институте произошло несколько случаев внезапных и ничем необъяснимых обмороков у студентов, вот я и взялась докопаться до истины. Наш редактор, тоже студентка, только с факультета педиатрии, дала мне на это целый месяц, но я так и не успела сдать материал. Мы хотели сделать супер номер в духе серьёзных изданий, а то обычно мы там всякие сплетни собирали. Помню, я провела немаленькую работу, опросила пострадавших и кучу свидетелей, вышла на Максима и всё… Зуб даю, ниточка от Макса тянулась к Ирине Борисовне. Жаль, я так и не успела этого проверить.

— И в чём там было дело? — заинтересовалась я. Какое-то шестое чувство говорило мне, что это не ерунда в стиле блондинок, а что-то по-настоящему интересное.

— Да не помню я уже, пять лет прошло! — всплеснула руками Эва. — За такой срок в одиночке хоть что забудешь. Весь ход расследования я записала в своём дневнике.

— Отлично! — Это меня совсем не порадовало, так как было совершенно невозможно раздобыть её дневник. — Где теперь его искать? Вряд ли твои родители дадут мне его полистать, а вот за сумасшедшую примут. Если бы у тебя был электронный дневник, мы бы всего лишь зашли на него с любого компа и прочли всё, что надо. Пароль для меня не проблема. А вот это расследование как раз и может быть мотивом для твоего убийства.

Заговорившись, мы с ней остановились на третьем этаже возле нужной квартиры.

— Допустим, что Ирина Борисовна как-то догадалась, что ты подобралась слишком близко к чему-то, что она скрывала. Интересно, чего они с Максимом скрывали, если пошли на такой шаг, как убийство?

— Мне тоже интересно… И чего ты стоишь у двери, как вор? У тебя же есть ключи, входи уже давай.

Оглядевшись по сторонам, я надела на руки перчатки, чтобы не оставить своих отпечатков пальцев на всякий случай, это ведь мой первый взлом, подобрала нужный ключик и с трудом всунула его в скважину. Руки дрожали. Так не пойдёт, мне надо с этим что-то делать, это реально мешает! Правда, думается мне, что курс успокоительных тут не поможет. В таком случае нужны успокоительные для совести, а у меня совесть очень сознательная.

— А, может, ты одна проберёшься внутрь, а? — с надеждой предложила я подруге. — Ты ведь можешь это сделать, для тебя как раз плюнуть, выпустишь птиц и всё. А я тебя тут подожду, у подоконника. Ну так что?

Эва на меня так посмотрела, словно я сморозила глупость.