Датский король

Арсений указал на диван. Звонцов не понял, откуда появился врач, но в то же время обрадовался: «Очень кстати, еще пришлось бы самому идти на прием».

Доктор снял очки и пристальным взглядом оглядел Вячеслава Меркурьевича, откинувшегося на подушки:

— Да, голубчик, довели вы себя! Видок-то у вас, прямо скажу, неважнецкий. Круги под глазами. Недосыпаете, наверное, да и образ жизни, судя по всему, ведете невоздержанный.

Старичок укоризненно покачал головой, разглядывая мастерскую:

— Ну, еще бы! Живете, можно сказать, в лаборатории. Вы, я вижу, студент, и наверняка химического факультета — неужели нельзя заниматься изысканиями в институте?! Здесь же задохнуться можно — чем это пахнет? То ли хлор, то ли сера…

Звонцов не знал, что ответить, и вообще понятия не имел, для чего Арсению все эти химикаты.

— Это не мое… — пролепетал было скульптор, но доктор словно ничего не расслышал, продолжая рассматривать «инструментарий» художника-экспериментатора:

— По крайней мере, пузыречки-то нужно закрывать, батенька, а? Вот и я говорю: непорядок у вас, нельзя так рисковать — это же яды сплошные!

Пол «украшали» большие пятна непонятного цвета. Заметив их, врач воскликнул:

— Да тут еще и какие-то реактивы разлиты — то-то вас «укачало»!

Он приложил ладонь к звонцовскому лбу:

— Ну и ну — у вас же, голубчик, жар! Термометр, надеюсь, имеется?

— Градусник есть… — мучительно выговорил Вячеслав Меркурьевич. — Доктор, у меня что-то с ногой. Посмотрите, ради Бога, болит ведь!

Врач внял просьбе, осторожно, с пристрастием и ловкостью эскулапа ощупал больное место, спросил, не прекращая осмотра:

— Был ли у вас когда-нибудь вывих голеностопа? Не помните? Возможно, в детстве ногу подвернули, опухала лодыжка, нет? Ну, может быть, прыгали или танцевали неудачно? Было?

— Сегодня ночью упал с третьего этажа, — выпалил Звонцов.

Старик, было видно, не поверил и продолжал осматривать ногу, он был чем-то озадачен:

— Удивительно. Травма у вас не от падения. Уж очень она, молодой человек, похожа на типичную перегрузочную болезнь танцовщика. Эта опухоль мне знакома. Я, знаете ли, после института практиковал не где-нибудь — в Мариинском театре, и там немало навидался подобного среди балетных… А что это у вас с пальцами, милейший? Вы что, носите обувь на три размера меньше? Да-с-с… Такие, извините, мозолистые пальцы я видел только у балерин, а в данном случае… Мне доподлинно известно, что мужчины на пальцах не танцуют. Хотя в наше время кругом новаторство, эксперименты, но вы же не танцовщик, молодой человек?

— Нет, что вы, доктор. Я творю руками! — важно заметил ваятель.

— Конечно, конечно. С моей стороны было глупо предположить… Но тогда я совершенно не понимаю, откуда у вас столь специфическое явление — невероятно! Sic [206], пропишу я вам одну очень хорошую мазь, будете делать растирания и, главное, дайте ноге покой.

Старичок выписал рецепт и пустился в рассуждения: