Датское и нормандское завоевания Англии в XI веке

Эту версию повторяет и Флоренс Вустерский, называя к тому же Гарольда «вице-королем», таким образом, имея в виду его восшествие на престол как нечто само собой предполагавшееся[277]. Прочие же, «пронормандские» источники категорически отрицают такую возможность по понятным идеологическим причинам. Полагаясь на здравый смысл, остается констатировать, что юридических прав на престол у Гарольда, строго говоря, не было; но он был живым выражением той власти аристократической олигархии, которая и была реальностью Англии при формальном монархе Эдуарде, бывшем разве что «символом нации», не более того. Поскольку эта олигархия в известной мере опиралась на симпатии местного населения (той или иной области страны), она воплощала англосаксонскую политическую традицию, а отнюдь не «тиранию», в которой Гарольда упрекали нормандские историки[278]

.

Права на английский престол второго главного претендента — Вильгельма Нормандского — выглядели еще более двусмысленно. С генеалогической точки зрения, родство Вильгельма с уэссекской династией было весьма далеким: он был правнуком нормандского герцога Ричарда I (942–996), дочь которого, Эмма, сначала была женой английского короля Этельреда, имея от этого брака сыновей Альфреда и Эдуарда (Исповедника), а во втором браке — женой Кнута Великого. Но в борьбе за английский престол Вильгельм использовал не династические аргументы, а легенду о некоем обещании Эдуарда Исповедника сделать Вильгельма своим преемником. Об этом говорят нормандские и англо-нормандские источники, но различий здесь немало. Так, Гийом Жюмьежский пишет, что Эдуард обещал английскую корону Вильгельму еще в 1051 г., при посредничестве тогдашнего архиепископа Кентерберийского — нормандца Роберта[279]. Ему вторит Гийом из Пуатье, утверждая, что Эдуард, «любивший герцога Вильгельма как сына или брата», завещал ему трон, но не раньше, а «перед смертью»[280]

. Наконец, Уильям Малмсберийский указывает, что Эдуард завещал Вильгельму престол, «умирая»[281] — то есть, в начале января 1066 г. Далее нормандские авторы все как один повествуют о путешествии Гарольда в Нормандию, причем Гийом из Пуатье и Гийом Жюмьежский в качестве цели этой поездки указывают повеление Эдуарда Гарольду подтвердить присягой перед Вильгельмом обещание о назначении того преемником; таким образом, визит Гарольда в Нормандию был якобы чем-то вроде посольства[282]

. Оригинальную мотивировку поездки Гарольда и Нормандию дает Эдмер. Он считает, что Гарольд отправился ко двору Вильгельма по личной инициативе (хотя и с одобрения Эдуарда Исповедника) с целью вернуть домой своих родственников — брата Вульфнота и племянника Хакона (сына другого брата — Свейна) — находившихся там в качестве заложников со времен смуты 1052 г.[283] Далее следует история пленения Гарольда, занесенного штормом несколько в сторону от предполагаемого маршрута, и его вызволения Вильгельмом; дальнейшая клятва Гарольда, по Эдмеру, видится своего рода принудительной благодарностью за это освобождение и последующее гостеприимство[284]

. Впрочем, о клятве далее. Что же до версии Эдмера, то ее частично разделяет и Уильям Малмсберийский; но он, однако, утверждает, что Гарольд был занесен штормом в Нормандию во время морской прогулки; о целях же этой «прогулки», как и о заложниках, ничего не говорится; прогулка видится как чисто развлекательное мероприятие[285]. Скандинавская «Сага о Харальде Суровом» утверждает то же самое, называя первоначальной целью морской поездки Гарольда Уэльс («Бретланд»)[286].