Давай никому не скажем

— Это верное решение. У вас там целый питон, а я, к сожалению, не могу быть всегда рядом. Подыскала что-то подходящее? — взял газету в руки, изучая выделенные кружком адреса. — Переулок Труженников? Минская? Так это же у чёрта на куличках! И дома там, мягко скажем… Считай тот же ваш барак, только в другом конце города.

— У меня нет другого выбора! Это единственно подходящие по цене варианты, мне сейчас не до шика, — немного обиженная, забрала у него «Из рук в руки».

— Не смотри на цену, ищи то, что понравится. И к работе поближе. Я сам буду квартиру оплачивать.

— Ещё чего! — на эмоциях повысила голос и покосилась на буфетчицу: та оторвалась от чтения жёлтой прессы, подозрительно уставившись на нашу пару. — Даже думать не смей о подобном! — добавила уже шепотом.

— Я всё решил. Не волнуйся, у отца я брать денег не буду: устроюсь на работу. К Бесу ходит Приходько там один, он работает грузчиком на продуктовом рынке…

— Какой Приходько? Какой рынок? Тебе учиться надо! Слышать ничего не хочу!

Взглянула на его длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, на дорогую одежду благоухающую парфюмом. Ну какой из него грузчик?!

— Иди на урок. Да и Зоя Степановна уже давно уши греет, — покосилась на буфетчицу: та аж приподнялась от любопытства, поставив на прилавок мясистые локти.

— Ладно, увидимся, — он подмигнул, и поднялся: — Вот правильно про вас говорят, Яна Альбертовна — вы такая упёртая! Со всеми договориться можно, но вы… ну не знаю, вы прямо монстр в юбке какой-то, — произнёс неожиданно громко.

— Не перебарщивай, — прошептала одними губами, незаметно показав ему сжатый кулак, стараясь всеми силами скрыть улыбку.

— А ты учись лучше, и не придётся отметки выклянчивать! — вмешалась Зоя Степановна, радуясь возможности почитать мораль.

— О, ты тут. А я помню, что у тебя тоже окно, а найти тебя нигде не могу, — в дверной проём заглянула Инна, и торопливо забежала в столовую. — Здрасьте, — поздоровалась с Яном, проводив его взглядом.

Не спрашивая разрешения, плюхнулась рядом на освободившийся стул.

— Чего это Набиев возле тебя в последние дни всё время ошивается? Как не гляну: то из кабинета твоего выходит, то на перемене по пятам шаркает, теперь вот даже в столовой донимает! Совсем по предмету скатился, да?

— Ну… да… — замялась.

А ведь действительно, может, мы настолько плохо шифруемся? Кто-то не обратит внимания, а вот та же Инна — любопытная и внимательная — сразу же заметила неладное.

— Пойду себе тоже чайку возьму, — Селиванова поднялась, и подошла к буфетчице. Те сразу же сцепились языками, сплетничая и хохоча. По-моему, Инна с кем угодно общий язык находит.

Со вчерашнего дня терзала мысль: она ли рассказала Тимуру о Яне. Теоретически она подходила как никто. Мы постоянно у неё на виду, запросто могла давно нас раскусить: подсмотреть, подслушать, ну и доложить в красках Тимуру. В своё время он предпочёл меня ей, и кто знает, может, она настолько злопамятна, что решила таким вот образом подгадить. Хотя, шесть лет же прошло… Но ведь известно, что у мести нет срока давности, зависит от глубины обиды.

Доводы доводами, но не верилось мне, что Инна на такое способна. Она человек прямой, давно бы уже без обиняков высказала всё в лицо.

— Ай, горячо! — Инна, поставив стакан на стол и помахала обожжённой рукой в воздухе. — Не нашла ничего? — кивнула на газету. Я отрицательно покачала головой. — И это хорошо. Я тебя как раз по этому поводу искала, — Селиванова откусила сочник с творогом, и громко отхлебнула чай. — Моя соседка этажом ниже, Лариса Сергеевна, на пару месяцев уезжает из города в какой-то пансионат под Кисловодском, и не знает кому пристроить свою Пусю — ну, кошку. Бабуля одинокая, ни детей, ни внуков. Хотела мне всучить, но у меня же на шерсть аллергия жуткая…

— Ин, нет у тебя никакой аллергии, — я сдвинула брови. — У тебя же жили раньше кошки. И не одна даже!

— Ну конечно нет! — хохотнула подруга. — А ты думаешь, мне хочется лотки за этим куском шерсти мыть? Мне что, заняться больше нечем, что ли? Так она до кучи ещё просит пыль вытирать, цветы поливать, а я, знаешь ли, так себе ботаник. У меня даже кактус завял. Ну в общем, я сразу о тебе подумала.

— В смысле? Ты предлагаешь мне кошку с фиалками к себе в коммуналку перевезти?

— Иванникова, ты меня пугаешь, — округлила глаза Селиванова. — Разумеется нет! Я предлагаю тебе пожить у Ларисы Сергеевны, пока та будет отсутствовать. Денег ей не надо, только услуги, что накапают, оплачивать вовремя. Пока там, а потом и бабуля моя в Уренгой к тому времени переедет, выкупишь домишко.

— Ну вообще идея хорошая, но удобно ли это… — загорелась я, и тут же замялась. — Вдруг соседка твоя будет против чужого человека в своей квартире?

— Не будет, я уже с ней поговорила, — невнятно проговорив с полным ртом, Инна смахнула с блузки крошки. — Она "за". А как узнала, что ты учитель, так вообще стала очень даже "за". Уважает она нашего брата. Старой закалки человек.

— А когда переезжать можно? Мне бы поскорее… — причину объяснять не хотелось, незачем ей знать об инциденте с Толиком.