Давай никому не скажем

— Спасибо, всё хорошо, — пробубнила себе под нос и уткнулась в журнал. — И спасибо, что… что… в общем, что попросил отца подвезти нас с Диной. Ребёнок действительно очень устал… И, ещё, я хотела бы попросить, чтобы ты… чтобы не рассказывал ребятам о наших ночных приключениях, а то подумают невесть что…

— А что они могут подумать? Что между нами произошло такого? — округлил глаза он, и я почувствовала себя полной идиоткой.

У него даже мыслей подобных не возникает, в отличии от тебя, испорченная отвратительная тётка! Всё что он делает — он делает без какой-либо задней мысли, это ты напридумывала себе Бог весть что, возомнила то, чего нет и в помине! Какой-то флирт, симпатию. Как же стыдно! В очередной раз выставила себя полной дурой!

— В общем, ладно, иди, Набиев, у меня урок скоро, — отмахнулась, скрывая вспыхнувшие щёки за выпавшей прядью волос.

Он безразлично пожал плечами и вразвалку вышел из кабинета, оставив меня одну, корить себя за идиотское поведение и глупые мысли.

Глава 25 Ника

Набиев сегодня на урок заявился избитый, под глазами два знатных фофана. Интересно, кто это ему так зарядил? И хоть я была на него ужасно зла из-за Минаевой, но всё равно стало его жаль. Да и к тому же они вроде разбежались, даже дня не провстречались. Конечно я злорадствовала, ещё бы, не каждый день отвергают королеву! А какой вид у неё был, как у побитой собачонки. Как бы она не стараясь изобразить хорошее настроение, но я же знала, что она ужасно расстроена. Я бы на её месте вообще с ума сошла — почти прикарманить и сразу же упустить.

После английского сегодня Минаева была сама не своя, даже побледнела, потом они что-то долго шушукались с Лосевой, а на большей перемене свалили вдвоем на «пятачок».

Что происходит? Очень хотелось пойти с ними, и узнать, что Полина задумала, но как назло прилепилась Понкратова, сказала, что физрук меня зачем-то звал, по поводу какого-то волейбольного турнира с соседней школой.

Что за глупости? Я волейболом занималась абы как, с чего вдруг физруку меня в сборную команду брать, да ещё передавать через Понкратову? Но что делать, пришлось идти и узнавать.

Пришла — а физрука на месте вообще нет, и Понкратова куда-то испарилась.

Очевидно, что эта троица в сговоре и что-то от меня скрывают.

После "пятачка" на последнем, шестом уроке, Лосева то и дело на меня подозрительно косилась. Было как-то не по себе от этих тайн и интриг. Сначала они там что-то шепчутся без меня, потом Лосева эта загадочная…

Так и не получив ответов на свои вопросы, закинула за спину старый рюкзак и пошла в одиночестве домой. Вдруг, неожиданно из-за угла вывернула Лосева, и, озираясь, двинулась мне навстречу.

— Домой идёшь? — поравнялась Вера, смотря под мельтешащие по осенней листве кеды.

— Ну да. А куда ещё?

— Слушай, Ник, я, конечно, не стукачка, но не могу тебе не сказать… — Лосева снова воровато обернулась, и затащила меня за руку за остановку. — Короче, тут такое дело — Минаева твою сестру травить задумала.

Глава 26 Яна

— Яна Альбертовна, может, чайку? У меня припасена коробка изумительного бельгийского шоколада. Вы любите шоколад? — тактично осведомился Денис Павлович, застенчиво моргая под толстыми линзами очков.

Инка задорно толкнула меня в бок, шепча одними губами «соглашайся».

Иногда я ей завидую, всё у неё так просто и легко. И всегда так было. Это я вечно загоняюсь, придумываю себе рамки, а Инна живёт так, хочется: беззаботно, весело, на всю катушку. В школе она в сереньком пиджачке и очёчках, а вечерами может отжигать на дискотеках в кислотного цвета футболках и неприлично узких джинсах. Своим же ученицам фору только так даст.

— Ну так что? — повторил вопрос завуч, и я согласно кивнула. Тот расплылся в улыбке и, причитая что-то себе под нос, радостно пошёл в кабинет за конфетами.

— А мужичок-то поплыл, — задорно подмигнула подруга, разворачивая очередную барбариску. — Ладно, иди с ним почаёвничай, со мной ещё успеешь. А он ничего так. Слегка староват, но опять-таки, тебе же его не варить. Да и к тому же мужчины слегка за сорок — самый сок. Ну, так говорят. Сама я это блюдо не кушала, но умудрённые опытом женщины врать не будут.

— Ты на что это намекаешь? Вообще-то у меня есть Тимур.

— Ну не знаю… Как-то ты не светишься, говоря о нём.

— А должна?

— Конечно. И светиться, и гореть, и жаждать. Ты же меня понимаешь? — снова лукаво подмигнула.

— По-моему, это глупости. В мужчине ведь что главное?

— Торс, широкие плечи и статус?

— Дурочка! В мужчине главное — надёжность. Тимур как раз такой. Рядом с ним я знаю, что будет завтра. По-моему, это важнее внешности, страсти и всего того, чем забита твоя испорченная голова.

— Ой, скука смертная. Что-то нафталином пахнуло… Аа, Иванникова, это ты стареешь, — хохотнула Инна, получив от меня шуточный удар.

— Кстати, ты сама раньше по Титову сохла, скажи ещё, что не было такого, — я улыбнулась, вспомнив её прошлую симпатию к Тимуру, Инна же едва уловимо изменилась в лице. Впрочем, тут же отшутилась: