Давай придумаем любовь

Сел на кухне за стол, принялся писать. Получалось довольно неплохо, все в Риточкином глупо-сентиментальном духе. Даже не знал, что он может так лихо письма писать… «Прости, малыш, но мы разные с тобой люди. Я понял, что недостоин тебя. Ты позже все бы поняла, что ошиблась во мне… А я не хочу этого, не хочу! Не хочу мучительного выяснения отношений!»

Так, молодец он… Отлично просто! Надо еще что-нибудь втиснуть слезливое. И добавил к написанному: «Ведь мы бы не хотели видеть агонию любви, правда? Расставшись, мы с тобой спасем свою любовь…»

О, а это что-то до боли знакомое получилось, что написал… Вроде бы песня такая есть, в его юности популярной была. Из каждого утюга звучала. Что-то там еще было про снежинки, которые на ресницах таяли… Неважно, в общем.

Оставил записку на столе, положил сверху ключи. Ну все, можно сваливать… Домой пора, домой! Хватит с него романтики, наелся досыта.

Ровно в четыре он позвонил в дверь той самой соседки, у которой хотел взять ключи. Она открыла, глянула на него с любопытством. Потом перевела глаза на его чемодан. И проговорила немного насмешливо:

– Ишь, Машенька-то на моде нынче стала… Один мужик в доме живет, другой сбежал да возвращаться намылился… Чего тебе от меня надобно, а? Чего в дверь звонишь?

– Ключи хочу взять от квартиры. Татьяна Петровна всегда их у вас оставляет на всякий случай, разве не так?

– Ну да, оставляет… А ты что, и есть тот самый всякий случай, да?

– Выходит, что так.

– Да ладно, не суетись. Татьяна-то полчаса назад в подъезд вошла, я видела. Дома она.

Соседка еще раз ухмыльнулась, глядя на его чемодан, и захлопнула дверь. Олег пожал плечами и тут же услышал за спиной радостный говорок Татьяны Петровны:

– Заходи, Олеженька, заходи! Выходит, я раньше тебя домой заявилась… Заходи, родной, заходи!

Он втащил в прихожую чемодан, и Татьяна Петровна указала ему на другой чемодан, притулившийся под вешалкой:

– Вот, я его вещи уже собрала, Жени этого… Успела до твоего прихода. Нехорошо, наверное, чужие вещи собирать, я понимаю, а с другой стороны – отчего ж нет, если все так быстро получилось? Чего тянуть-то? Он, кстати, придет в шесть часов, я Павлику звонила, узнавала. Он его должен после тренировки встретить.

– Может, мне пока убрать свой чемодан, а, Татьяна Петровна?

– Нет, пусть в прихожей стоит! Пусть он увидит, что ты не в гости пришел, а совсем вернулся.

– Ну да, ну да… Верно все говорите, пусть увидит! Я вот только переживаю, что Маша рассердится, что мы с вами так…

– Не переживай, Олежек. Пусть рассердится. Как рассердится, так и успокоится. Я вот поговорю с ней…

– Не надо, Татьяна Петровна. Предоставьте это мне, с Машей я сам разберусь. И с Женей тоже сам поговорю, ладно?

– Хорошо, хорошо… А пока идем на кухню, я покормлю тебя. Успела до твоего прихода котлеток навертеть… Я ж знаю, как ты любишь мои котлетки! Скучал по моей стряпне, признавайся?

– А то… Конечно, скучал. Не то слово…

Ровно в шесть они оба вздрогнули от звонка в дверь. Татьяна Петровна проговорила испуганным шепотом:

– Это они… Женя с Павликом…

Олег сам открыл дверь и, не глядя на Женю, раскинул руки навстречу Павлику:

– Привет, сын! Я соскучился! Ну, иди же скорей сюда, иди… Прости меня, что долго не приходил… Я больше никуда не уйду, я обещаю тебе, мы теперь всегда будем вместе!

Павлик перешагнул через порог и остановился, глядя на Олега растерянно. Потом поднял глаза на Женю, будто ждал от него чего-то. И тут же выскочила из-за спины Олега Татьяна Петровна, затараторила ласково:

– Что же ты застыл, Павлик? Видишь, папочка твой вернулся! Ты разве не рад? Он теперь всегда с тобой жить будет, он же твой папа! Ты ведь хочешь этого, правда?

– Не давите на него, Татьяна Петровна… Дайте опомниться хотя бы… – тихо произнес Женя, с тревогой глядя на Павлика.

– А не надо мне диктовать, что делать! Кто ты такой, чтобы тут командовать? Я пока что в своем доме нахожусь, понятно?

Татьяна Петровна тут же ухватила за локоть Павлика и повела за собой вглубь коридора, приговаривая на ходу:

– Иди, Павлик, иди в свою комнату… Не надо взрослым мешать. Пусть они поговорят, а ты иди…

Павлик оглянулся на Женю. Всего лишь на секунду. Но этого хватило, чтобы разглядеть на его лице горестное смятение и вопросы незаданные – что вы, мол, делаете, взрослые… Зачем так с дядей Женей, зачем? Вы его обижаете сейчас, а мне почему-то стыдно…

Ничего такого на лице мальчика не увидели ни Олег, ни Татьяна Петровна. Только Женя улыбнулся ему ободряюще – ничего, мол, держись, будь мужчиной! Так бывает, ничего не поделаешь…

– Пойдем на кухню. Поговорим… – деловито произнес Олег, мотнув головой.

– Что ж, давай поговорим, – согласился Женя, идя вслед за ним на кухню.

Сели за стол, Татьяна Петровна встала в дверях, сложив под грудью полные руки.