Давай встретимся в Глазго. Астроном верен звездам

— И… «Гарун бежал быстрее лани», — констатировал Королев. — А как же, Федор Петрович, совместить парез с дирижерской палочкой?

— Так не ногой же он дирижировать будет, — разумно возразил Вазерский и с присущим ему оптимизмом заключил: — Оправится у нас. — И как о решенном:. — Прошу в приказ. И Школьникова, и его супругу.

Как это часто случается, первое впечатление о Школьникове было ложным. Михаил Юльевич на поверку оказался храбрейшим человеком и на все последующие разрывы немецких бомб — а их набралось порядочно — реагировал с завидным хладнокровием. Но это уже другой сказ…

В середине сентября и в октябре еще больше составов, минуя Пензу, двигалось на восток. И много, очень много москвичей ехало в битком набитых вагонах.

Обгоняя тяжело нагруженные составы, зловещие слухи, словно на курьерском, прибывали в Пензу и бередили уже изрядно травмированное сознание эвакуированных.

Зашел в отдел заслуженный артист Анатолий Горюнов. Несколько лет назад Дмитрий видел его в роли Селестена в «Интервенции». Веселый, неунывающий острослов. Он и сейчас пытался скрыть терзавшую его тревогу. Даже шутил. Но глаза не смеялись. В них застыло недоумение. Рассказал, что догоняет свой театр, что в Москве спокойно, но на улицах появились надолбы, противотанковые ежи, противопехотные заграждения. Почти каждую ночь объявляются воздушные тревоги.

— Вы слышали, наверное, товарищи, и о нашем огромном несчастье, — говорил Горюнов и поводил, будто от озноба, своими массивными плечами. — Бомба попала в здание театра. Погиб Куза. Он дежурил на крыше.

А спустя несколько дней все словно бы повторилось. Только теперь центром внимания стал не Горюнов, а народный артист республики Зускин.

Он появился в отделе рано утром и, дождавшись прихода «начальства», постучал в дверь кабинета.

— Войдите, — хмуро буркнул Королев. — И кого это в такую рань принесло!

— Здравствуйте, коллеги. Моя фамилия Зускин. И у меня к вам громаднейшая просьба.

Подозревая, что Зускин слышал его воркотню, Константин Васильевич с несвойственной ему суетливостью встал навстречу, усадил знаменитость на стул и заверил, что всё будет сделано, если только это не выше сил отдела по делам искусств.

— Билет железнодорожный не могу достать, — растерянно сказал Зускин. — Обещали мне, а на поверку — пустой номер. Я, товарищи, в вашу Пензу за дочкой заехал. Тут она у родственников гостила…

— А дочка-то у вас большая? — спросил Королев.

Лицо Зускина посветлело и стало еще более добрым. Он кивнул на окно:

— Да вот бегает… Что ей-то, стрекозе, до наших тревог!

Девочка лет семи-восьми, в красненьком платьице и с пышным бантом, старательно прыгала на одной ножке, преодолевая воображаемые классы.

— Да, играет, — тихо сказал Королев. — А по поводу вашей просьбы… Это по твоему, Дмитрий Иванович, ведомству. Достанешь броню?

— Сейчас позвоню полковнику Синицыну. А нет, так в обкоме.

Зускин вскочил и мягкими, теплыми ладонями сжал руку Дмитрия.

— По гроб жизни должником вашим буду, товарищ…

— Муромцев… А ведь мы по Москве знакомы. Помните, в редакции «Интернациональной»… И вы, и Михоэлс тогда были.

— Да, да… Припоминаю… Ну как же, как же! С вами, кажется, и Бехер был… — И как собрату по несчастью: — Когда же вас из Москвы эвакуировали?

— Я не эвакуирован. Но это длинная история, — сказал Дмитрий и потянулся к телефону. — Сейчас попытаемся… Пожалуйста, соедините с полковником Синицыным… Это из отдела по делам искусств… Да, Муромцев… — И поговорив по телефону: — Вот и всё. Броня будет, завтра уедете. Я сейчас за ней сбегаю…

— Ну, милый вы мой, зачем же, скажите только куда, и я сам…

— Мне это проще и быстрее. Вы покамест пообедайте в нашей столовке…

Исчез и Зускин с пензенского горизонта.

Волна за волной накатывались на Пензу тревожные слухи. И каждая новая волна была выше предыдущей. Кровопролитное сражение под Москвой не утихало, и чаша весов медленно, очень медленно склонялась в сторону наступающих гитлеровских армий.

Как-то Королев угрюмо пошутил:

— Две яркие звезды промелькнули на нашем небосводе… Ну, у них свои орбиты! А вот не станут ли исчезать теперь и наши скромные звездочки… Как твое мнение, Дмитрий Иванович?

Глава восьмая

АСТРОНОМ ВЕРЕН ЗВЕЗДАМ

Около шести вечера Гира зашел в отдел.