Давид Бек

Силы армян, как мы уже упоминали, размещались в трех пунктах. Из них, словно из трех дверей, к крепости вели три дороги. Часть войска под началом князя Баиндура, мелика Парсадана и Автандила располагалась в ущелье Гехвы. Вторая, которой руководил Мхитар спарапет, находилась в верховьях Алидзора, а третья — под началом Давида Бека — по нижнему течению Алидзора. Алидзор и Гехва, пересекаясь, составляли подобие треугольника, по трем сторонам которого, представлявшим глубокие лесистые ущелья, и располагались силы армян. В самой середине треугольника высилась крепость Зеву. Итак, все выходы из Зеву были закрыты, а Асламаз-Кули хан сидел в ней, точно зверь в западне. Обычно охотники разжигают костры у входов в логово зверя, чтобы дым вынудил хищника покинуть его. В данном случае роль костров играл пороховой дым пушек, из которых стреляли армянские воины.

Полог шатра Давида Бека был опущен. Он был один, словно чужеземный гость, пользующийся правом на уединение. Подперев голову рукой, Давид полулежал на толстой кошме, расстеленной поверх сухой травы. Просторная накидка служила ему одновременно ложем и одеялом. Помещение освещал складной дорожный фонарь. Снаружи стояли караульные и курили трубки. Невдалеке, в отдельной палатке, спали телохранители. Там было темно.

Строгий, суровый воин, Давид Бек был сейчас задумчив и печален. В его памяти одна за другой всплывали картины грустного прошлого, наполняя сердце горечью. Ратные успехи не радовали его — их было немало и раньше. Печалила его поруганная честь родины, ее жалкая участь.

К крепости Зеву Давид со своим войском прошел через ущелье, по дну которого бежал Алидзор. Темное, бездонное ущелье и было тем проходом, который вел в глубь Сюнийской земли. Этот коридор напоминал бесконечную длинную узкую улицу, по обеим сторонам которой отвесно поднимались на огромную высоту лесистые горы. Глядя на исполинские горы, казалось, что деревья растут прямо на облаках. Наши предки называли эти места Капан[152]. Здесь в древности жили армяне, мало чем отличавшиеся от обитавших в лесах тигров.

Капан! В самом этом слове заключался весь его страшный смысл, — то есть замок, засов. Это была сеть глубоких пропастей, чудовищная ловушка, в которую князья армянской земли завлекали вражеские легионы.

Но что это была за ловушка? Давид Бек сегодня увидел все воочию и теперь хотел поразмыслить над увиденным.

Крепость Алидзор, а напротив — крепость Ачаху[153]. Как два гигантских сторожа стояли они по обеим сторонам ущелья и с высоты угрожали смертью дерзкому врагу, если бы он осмелился пройти здесь. Впрочем, от крепостей оставались лишь развалины. Уже не было в живых всех Васаков, не было Саака, Бабкена, великана Гдихона, Григора, прозванного «лучшим среди храбрецов»

[154], которые некогда осыпали отсюда огнем войска персов, монголов, арабов… Не было нынче героев царства Багац…

Вчера, пройдя между указанными крепостями, Бек вышел к развалинам Багаберда. То была столица гордых сюнийских князей Багац. Величественный город был будто заключен в каменный сундук, стенами служили скалы. Природа едва ли еще создавала подобную этой природную цитадель. Но что осталось от города? Погибшие дворцы царей и князей, руины чудесных церквей, полуразрушенные башни — все, что напоминало о былой славе, теперь скрывалось в мрачной глубине леса. Сквозь храмы проросли дубы, дворцовые камни лежали вперемешку с глыбами скал, вырванных из груди горы, и представляли собой некую хаотичную груду.

Каменный сундук, в котором недосягаемо хранился знаменитый когда-то город Багаберд, ныне являл собой печальный гроб, где давно уже покоилась мертвая столица Сюника…

Давида Бека приводил в восхищение военный талант древних армян. Он удивился тому, как умело они использовали природные условия своего края. Что недоделала природа, было дополнено искусством людей. Но как эти крепости стали их могилой? Вот над какой загадкой он думал.

Багаберд[155] и в самом деле находился в сундуке из огромных скал и утесов. С двух концов лишь два узких прохода вели в город. Один из проходов, мы видели, был защищен двумя крепостями — Ачаху и Алидзор, стоящими друг против друга на горном плато. Проход с противоположной стороны города тоже охраняли две крепости — Багака-кар и Шлорут. Эти две крепости тоже стояли одна против другой, оставляя посредине узкую теснину, откуда только и можно было войти в Багаберд. Здесь и находился настоящий Капан — тот огромный засов, который закрывал путь врагу[156].

Багака-кар! Легко сказать. Одно из чудовищных произведений природы, непокорный камень клинообразной формы, вздымающийся к небу из глубины ущелья и на своей гордой голове несущий, подобно прекрасному венку, огромную крепость князя Багака, украшенную башнями и неприступными стенами.