Давний спор славян. Россия. Польша. Литва

Вечером 20 сентября приказом командующего Белорусским фронтом 10-й армии были подчинены войска 5-го стрелкового, 6-го кавалерийского и 15-го танкового корпусов. Однако на следующий день после переговоров командующих 10-й армией, конно-моторизованной группой и Белорусским фронтом решено было оставить 6-й кавалерийский и 15-й танковый корпуса в составе конно-моторизованной группы.

17 сентября, в 5 ч утра, началось наступление на фронте 4-й армии, в задачу которой входило, двигаясь на Барановичи, к вечеру первого дня выйти на линию Снов — Жиличи. К 10 ч вечера 29-я танковая бригада овладела Барановичами и расположенным здесь же укрепрайоном, который не был занят польскими войсками. Первым в город вошел танковый батальон под командованием И. Д. Черняховского.

В районе Барановичей советские войска взяли в плен около пяти тысяч польских солдат, четыре противотанковые пушки и два эшелона с продовольствием.

8-я стрелковая дивизия 4-й армии заняла Несвиж и продвинулась до Снова, а 143-я стрелковая дивизия заняла Клецк. К вечеру 18 сентября 29-я и 32-я танковые бригады, двигавшиеся по шоссе Барановичи — Кобрин, вышли на реку Шара, 8-я стрелковая дивизия прошла Барановичи, а 143-я стрелковая дивизия продвинулась до Синявки.

К исходу 19 сентября 29-я танковая бригада вошла в Пружаны, где оставалась до 22 сентября. 32-я танковая бригада заняла местечко Миньки, расположенное на шоссе Барановичи — Кобрин. 8-я стрелковая дивизия подошла к реке Шара, 143-я стрелковая дивизия заняла район Ольховка — Городище.

20 сентября к 21 ч 32-я танковая бригада вошла в Кобрин, а 8-я стрелковая дивизия — в Ружаны, 143-я стрелковая дивизия заняла Ивацевичи.

29-я танковая бригада, оставшаяся в Пружанах, занималась осмотром и ремонтом танков и вела разведку в сторону Бреста. У Видомля был установлен контакт с германскими частями.

Командир бригады комбриг СМ. Кривошеий вспоминал: «Разведка, высланная вперед под командованием Владимира Юлиановича Боровицкого, секретаря партийной комиссии бригады, вскоре возвратилась с десятком солдат и офицеров [6 солдат и 2 офицера] немецкого моторизованного корпуса генерала Гудериана, который успел занять город Брест. Не имея точных указаний, как обращаться с немцами, я попросил начальника штаба связаться с командармом [Чуйковым], а сам с комиссаром занялся ни к чему не обязывающей беседой с ними. Разговор происходил в ленинской палатке, где на складывающихся портативных стендах наряду с показателями боевой подготовки и роста промышленного могущества нашей страны висели плакаты, призывающие к уничтожению фашизма. У многих немцев были фотоаппараты. Осмотревшись, они попросили разрешения сфотографировать палатку и присутствующих. Один из них снял на фоне антифашистского плаката нас с комиссаром в группе немецких офицеров…

Накормив немцев наваристым русским борщом и шашлыком по-карски (все это гости уплели с завидным усердием), мы отправили их восвояси, наказав передать „горячий привет“ генералу Гудериану».

В Полесье были развернуты войска отдельного 23-го стрелкового корпуса, которым запрещалось до особого распоряжения переходить границу. Обращение командира корпуса к военному совету Белорусского фронта с просьбой о переходе в наступление вместе с остальными войсками фронта было отклонено.

По моему мнению, задержка наступления была связана с нежеланием командования РККА нести излишние потери от действий довольно мощной польской Пинской флотилии.[282] К 17 сентября почти все силы этой флотилии были сосредоточены в районе ее передовой базы Nyrcza (Нирца) вблизи советской границы. Однако ни командование, ни личный состав флотилии не имели никакого желания драться.

Штабной корабль командования польской флотилией «Адмирал Серпинек» был полузатоплен рядом с Nyrcza — в 20 км от границы с СССР, на 127-м км от Пинска. При этом командующий, убегая, бросил на корабле свой китель и палаш. Личный состав флотилии кинулся бежать посуху в направлении Давид-Городка, а затем в город Сарин. Другая часть моряков на судах флотилии отправилась вверх по Припяти. На 72–73-м км Припяти (считая от Пинска) были брошены полузатопленными два польских монитора — «Варшава» и «Городище». Замечу, что польский историк Ю. Пертек ошибочно считал «Варшаву» затопленной много выше на Припяти.[283]

На 64–66-м км Припяти поляки затопили госпитальное судно «Генерал Сосновский», вооруженные пароходы «Генерал Сикорский» и «Гетман Ходкевич», а также химическую самоходную баржу «Матва».

Мониторы «Торунь» и «Пинск» были затоплены в 10 км от Воланских мостов. Монитор «Вильно» был подорван на 33-м км Припяти, у местечка Особовицы (Osobowicze).

Канонерские лодки «Zuchwala», «Zaradna» и «Zawzieta» поднялись по реке Струмень и там были слегка подорваны. Экипажи их отправились к Невелю, а затем к городку Камень-Каширский.

Наступление советских войск в сентябре — октябре 1939 г. и места затопления кораблей польской Пинской флотилии