Давно закончилась осада…

— И тем не менее я патриот Артиллерийской слободки и более никакой. Ее переулков, трапов, погребков и косогоров.

— Увы, наши дети тоже. Когда они живут у бабушки Лизаветы, она позволяет им играть с мальчишками в «кранцы-транцы» и бегать босиком.

— Какой ужас!

— Не смейся. Твоя тетушка и ее супруг не лучше. Доктор научил их делать оружие из старых подтяжек. И они выставили стекло в особняке контр-адмирала Зарубина.

— Представляю, какой был скандал!

— Нет, не представляешь! Более, чем скандал! Адмирал повел себя как мальчишка. Хохотал и просил обучить его стрельбе из этой штуки…

Профессор поцеловал жену.

— Мир прекрасен, — сказал он.

Но все это будет еще не скоро… А пока тендер «Котёнок» бежал вдоль южного берега, и сердца радовались сбывшейся парусной сказке.

— А что, братцы, не поставить ли брифок? — спросил Маркелыч. Взрослые матросы отозвались со сдержанным почтением: «Как скажете, шкипер». А ребята, даже Саша, радостно завопили, что «поставить непременно!»

Маркелыч и два матроса по вантам забрались на длинный, подвешенный под салингом рей. Взяли еще и Фрола, чтобы с каждого конца было под два человека.

— Не боишься? — сказал Маркелыч.

Фрол только хмыкнул.

…Потом он три года будет ходит на «Котёнке» юнгой и матросом, пока не уйдет на завод в механический цех. Уйдет же потому, что у матроса на крошечном паруснике заработок с гулькин нос, а родители стали хворые и надо ставить на ноги подрастающую сестренку…

Но опять же это потом. А пока освобожденная от сезней парусина взметнулась по ветру.

— Живо выбирайте шкоты! — заголосил с высоты Маркелыч. Мальчишки и Саша потянули снасти. Не очень умело потянули, но все же брифок взял ветер. Мигом спустившиеся матросы, Маркелыч и Фрол помогли. Рей был обрасоплен как надо, концы брасов и шкотов закреплены на кофель-нагелях. Прямой, как на фрегате, парус теперь стоял упруго, без полосканья и дрожи. Заполоскали было впереди брифока стаксель и кливер, но тут же опять натянулись.

Чтобы лучше видеть паруса, все перешли на ют.

Навстречу тендеру, хлопая колесами, шел против ветра небольшой пароход «Русь».

— Небось, папенька на нем, — вздохнула Саша. — Да только не увидит нас, он внизу, у топок…

— А что такое «теплоход»? — вдруг вспомнил Федюня. — Девочка тогда сказала: теплоход «Барабанщик»…

— Небось, она про пароход так, — рассудил Фрол. — Пар-то получается от тепла, вот и выходит «теплоход».

Женя оторвался от рисунка.

— А разве есть пароход «Барабанщик»? Я не слышал про такой…

— Да мало ли их нынче, — сказал Макарка. — Про все разве услышишь…

«Котёнок» слегка кренился на правый борт и все больше набирал ход. Ветер дул слева и со спины, кидал на затылки синие воротники. Встречные лучи просвечивали парусину, и казалось, она упруго звенит от солнца.

Все опять замолчали. Шумел в снастях догонявший парусник, ветер, бурлила кильватерная струя. Не отставая от тендера, неслись рядом с мачтой несколько чаек. Мальчики и Саша смотрели на них, запрокинув головы…

Что будет впереди? Сейчас никто не думал об этом. Им хватало нынешних — просвеченных синевой и солнцем, продутых теплым ветром, подхваченных парусным бегом — бесконечных минут. И может быть минуты эти как раз были тем, что называется «счастье».

Декабрь 2000 г.