Давным-давно

Лук с колчаном она поставила к порогу. Засветила огонёк в глиняной чашке. По углам пустой горницы зашевелились мохнатые тени.

Братило узнал, что она была старшей дочерью витьбича, давным-давно выселившегося с семьёй на особицу. Да вот беда, прошлой зимой их всех — отца с матерью и меньших детей, свалила болезнь — огневица. Одна Зарислава перемоглась, выжила.

— И ты с тех пор в одиночку управляешься? Как же это?! — спросил Братило с горячим участием.

— Сама не ведаю как! Злых людей, лиходеев, мимо не хаживало, ниву вспахала и засеяла как сумела: кони сами борозду знают. Сжала и снопы обмолотила, крупы на зиму натёрла. Скоту худо: до весны солому едят, сена мне не накосить одной. Топлю тоже сучьями: дерево грозой свалит, а порубить сил нет.

Братило поспешно встал с лавки.

— Где топор? Дай, нарублю.

Она усмехнулась.

— Куда? Темь во дворе. Дождись солнышка.

— Не хочешь ли уйти со мной обратно к витьбичам? — спросил он погодя.

Зарислава ответила, что там она будет чужая всем. А здесь у неё родной дом.

— Как же я тебя покину одну? — сказал Братило задумчиво. — Негоже человека оставлять без помощи.

— Да ты сам-то чей будешь? — спросила девушка.

Только тут, спохватившись, рассказал ей, что он кузнец, звать Братилой, родом витьбич, хотя ходил по многим землям. А сейчас собрался к дальним болотам за железными камнями. Дома у него остался дед Завидич, брат Дубок и сестра Милава. А жены ещё нет.

— Женитьба  дело   не   простое, — сказала  Зарислава, глядя испытующе ему в глаза.

— Дело это доброе, — ответил честный Братило. — Не хочешь идти на городище, прими меня в свой дом. Поставлю кузницу во дворе: народ станет к нам приходить отовсюду. Весело заживём! А тебе смастерю серёжки и перстенёк. Согласна ли, красна девица, стать моей женою?

Зарислава смутилась.

— Будешь возвращаться с болот, пожалуй снова ко мне. Поговорим ладом, — сказала, потупившись.

БРАТИЧИ

Так Братило вторично ушёл из витебского городища и положил начало новому селенью. Стали здесь ставить жилища пришлые люди из разных мест. Крепкая бревенчатая стена опоясала новое городище. Здесь вырыли колодец и возвели сторожевую вышку.

Милаву тоже засватали сюда же: полюбилась она соседу и помощнику Братилы.

Один Дубок остался на прежнем месте, в избе Завидичей. Рыбаку надобно жить вблизи реки. Но он часто навещал старшего брата, не переставая изумляться дивному его ремеслу.

Да уж топоров и ножей, браслетов и колец, подобных Братилиным, не было ни у кого на свете! Торговые гости подплывали к витебскому холму, оставляли ладьи и пешком шли лесной дорогой, чтобы выменять у кузнеца его знаменитые изделия.

Семью кузнеца, его детей и внуков стали называть Братиловичами. Само селенье получило название Братичей. Жили там дружно и работяще. Оправдывали название. От отца к сыну передавали умение честно трудиться, старательно засевать пашню, на совесть рубить избы, затейливо ковать железо. Крепко любили они лесную сторону — свою Отчизну! Никому не давали её в обиду.

Так с тех пор и повелось на нашей земле: чужого не надобно, но брат за брата стоит до последнего.