Давший клятву

«Пора уходить». Каладин нагнулся подобрать ребенка, но мальчик закричал и рванулся прочь. Это наконец-то привлекло внимание короля. Элокар бросился на звук, отшвырнул ширму. Ахнул и опустился на колени рядом с сыном.

Мальчик, Гавинор, с плачем отстранился от отца.

Каладин посмотрел на королеву:

— Как долго ты это планировал?

— Это? Возвращение моего мужа?

— Я не с вами разговариваю. Я обращаюсь к существу, которое вами управляет.

Она рассмеялась:

— Йелиг-нар служит мне. Или ты имеешь в виду Сердце Бражничества? У Ашертмарна нет собственной воли, он просто безмозглая сила потребления, которую кто-то должен обуздать.

Элокар что-то прошептал сыну. Каладин не расслышал слов, но мальчик перестал плакать. Он посмотрел на отца, сморгнул слезы и наконец-то позволил взять себя на руки. Элокар принялся баюкать ребенка, который в свою очередь прижимал к груди куклу-солдатика. Тот был в синей броне.

— Уходим, — скомандовал Каладин.

— Но… — Король посмотрел на свою жену.

— Элокар, — перебил Каладин, хватая короля за плечо. — Будь героем для того, кого можешь спасти.

Король посмотрел ему в глаза, а потом кивнул, прижимая к себе дитя. Он направился к выходу, и Каладин двинулся следом, не спуская глаз с королевы.

Она громко вздохнула и потянулась следом:

— Этого я и боялась.

Они вернулись к своим солдатам и начали отступать по коридору.

Эсудан остановилась в дверях королевских покоев:

— Элокар, я переросла тебя. Я приняла в себя самосвет и обуздала силу Йелиг-нара.

Что-то заклубилось вокруг нее, какой-то черный дым, словно выдуваемый незримым ветром.

— Бегом марш! — приказал Каладин своим людям, втягивая буресвет. Он знал, чем все закончится; почувствовал, к чему все приведет, еще когда они только начали подниматься по лестнице.

Было почти облегчением, когда Эсудан наконец-то крикнула своим солдатам атаковать.

Отдай мне все, — шептали голоса в разуме Шаллан. — Отдай мне твой пыл, твой голод, твою тоску, твою потерю. Откажись от всего. Ты есть то, что ты чувствуешь.

Шаллан плавала посреди этих голосов, заплутав, словно в океанских глубинах. Они осаждали ее со всех сторон. Когда один прошептал, что она — это боль, Шаллан превратилась в плачущую девочку, которая пела, пока туго закручивала цепь на толстой шее. Когда другой прошептал, что она — это голод, девушка превратилась в беспризорника в лохмотьях.

Пыл. Страх. Воодушевление. Скука. Ненависть. Похоть.

С каждым ударом сердца она становилась новым человеком. Голоса, казалось, были от этого в восторге. Они нападали на нее, приходя в неистовство. Шаллан была тысячей людей в один миг.

Но кто из них был ею?

Все они. Новый голос. Шут?

— Шут! — закричала она во тьме, окруженная угрями, которые щелкали челюстями. — Шут! Прошу тебя…

Ты — это все они, Шаллан. Почему ты должна быть лишь одной эмоцией? Одним набором ощущений? Одной ролью? Одной жизнью?

— Шут, они управляют мною. Вуаль, Сияющая и все остальные. Они… поглощают меня.

Тогда веди себя с ними как король с подданными. Сделай Шаллан такой сильной, чтобы остальные склонились перед нею.

— Не знаю, смогу ли я!

Темнота наполнилась шумом и захлестнула ее.

А потом… отодвинулась?

Шаллан не чувствовала, чтобы она что-то изменила, но все равно тьма отступила. Она стояла на коленях на холодных камнях возле контрольного здания. Огромное сердце превратилось в слизь, а затем расплавилось и как будто поползло, выбрасывая перед собой щупальца темной жидкости.

— Ты сделала это! — воскликнул Адолин.

«Я сделала?»

— Охраняйте здание, — приказала Азур своим солдатам.

Дрехи и Скар светились рядом, вид у них был мрачный, одежду покрывали пятна свежей крови. Они сражались.

Шаллан встала, пошатываясь. Маленькое круглое сооружение перед нею казалось незначительным по сравнению с другими монастырскими зданиями, но оно было ключом ко всему.

— Азур, это будет сложно, — предупредил Адолин. — Придется прорываться вниз, в город, а потом выталкивать врага отсюда. Клянусь бурей, я надеюсь, отец подготовил войска.

Шаллан растерянно моргнула. Она не могла избавиться от ощущения, что потерпела неудачу и на самом деле совершенно ничего не сделала.

— Сперва перенесем только контрольное здание, — решил Адолин. — Затем она поменяет местами платформы со зданиями и всем прочим. Надо будет вывести наше войско обратно во дворец до того, как это случится. — Адолин повернулся, взглянул на обратный путь. — Что же так задержало короля?