Даже не ошибка

Тредголд и Сано, вооруженные своими шкалами и измерительными лентами, были в сущности на правильном пути, поскольку у аутистов своеобразие становится заметным даже физически. Избыток нейронов настолько значим, что их мозг может быть тяжелее, чем мозг обычных людей. Такой мозг — словно стены в старом доме, пронизанные бесполезными, не используемыми по назначению электрическими проводами. А теперь представьте, что по всем этим сохранившимся связям хаотически, во всех направлениях проходит масса электрических импульсов. Синестезию можно представить как эквивалент одновременного включения света в кухне и запуска кухонного комбайна. При аутизме же синестезия — это все равно что одномоментно щелкнуть выключателем и разбить лампочку. Аутист хлопает в ладони или беспорядочно мечется, чтобы защитить себя: слишком уж невыносимо для него то, что он ощущает.

11

Я хочу

Это обычная белая офисная папка с тремя кольцами. На обложке закреплены буквы: «Я ХОЧУ». Внутри — карточки: они заламинированы и прикреплены к листам «липучкой». На каждой карточке Дженнифер сделала цветными ручками рисунок: «Гулять», «Банан», «Виноград», «Пицца», «Спать», «Грудь», «Макароны с сыром», «Сок», «Попкорн».

Барб возвращает нам папку:

— Ну и как он реагирует на это?

— Вы знаете, в целом это работает. Слов он пока не говорит… В смысле, он разве что может повторить слово, произнесенное нами.

— Вчера вечером он прочитал вслух почти всю книжку «Зеленые яйца и ветчина», — добавляет Дженнифер. — А вот заставить его попросить мороженого я не смогла.

— То есть он сам не выражает свои просьбы на вербальном уровне, так?

— Верно, но сейчас он стал протягивать нам карточки, когда ему нужно что-нибудь.

— Отлично! Это просто великолепно. Я говорю совершенно серьезно. Это значит, что он понимает: вы не знаете заранее, чего ему хочется. Это втягивает его в общение.

Я оглядываю класс. Сегодня мы приехали, чтобы забрать Моргана, немного раньше, уроки еще не закончились. Пока что ребята заняты своими обычными делами: ассистенты учителя приглядывают за теми, кто прыгает и носится в спортзале; педагог, занимающийся бытовыми навыками, идет с кем-то в ванную, кого-то учит правильно затачивать карандаш, а кого-то — самостоятельно одеваться. Барб работает с детьми с помощью резиновых ворсистых мячиков — катает мячики у них по животам, бережно поддерживая ребят с боков, чтобы понемножку преодолевать у них отвращение к прикосновениям. Брюс занимается с группой мальчиков у стола с лежащими на крышке несколькими деревянными кубиками: одного «возвращает к жизни» громкой командой, у других спрашивает: «Где здесь красный прямоугольник?»

Вот помощница учителя проводит мимо нас Дилана, и Барб поворачивается к нему:

— Привет, Дилан! Скоро уже занятие в кругу начнется, — и, повернувшись к нам: — Хотите посидеть вместе с Морганом?

— А мы не помешаем?

— Это необходимая для них ситуация, когда что-то сбивает с привычного хода вещей. Иначе каждый запрется в сфере собственных интересов. Мы ведь хотим, чтобы они видели людей вокруг, вступали в разговор, отвечали. Бывает, музыка их «пробивает» легче, чем что-нибудь еще.

Другая ассистентка ведет в кабинет Моргана.

— Привет, Морган, привет! — машет ему Дженнифер.

Он скользит взглядом по нам, потом в сторону.

— Тигр играет на золотой трубе, — слышен его «ответ», — свинка играет…

Барб останавливает этот монолог:

— Давай-ка, Морган, посмотрим наше расписание.

Ответа нет, однако он держит ее за руку и идет с нею к стойке с карточками. Бросает одну из них в коробку.

— Занятие в кругу! Верно. Молодец, Морган. Пора садиться в кружок.

Четверо детей сидят полукругом на матах вокруг Барб; Куэйм лучезарно улыбается нам и всем вокруг; Натаниэль вот-вот заплачет. Морган находится напротив нас, продолжая цитировать про свинку, играющую на серебряной трубе. За каждым учеником сидит внимательно следящий взрослый — руки у всех готовы обхватить ребенка.

— Ну вот, — Барб показывает всем карточку со словом «Песня».

 — Споем песенку.

Она вытаскивает из пластиковой коробки игрушки — автобус, рыбка, звезда, обезьянка — и протягивает Натаниэлю, который на миг прекращает свой плач:

— Натаниэль, про кого будем петь? Выбери.

В ответ — легкое всхлипывание.

— Возьми что-нибудь, — помощница за его спиной тянет руку Натаниэля к игрушкам. Он берет в руки обезьяну.

— Три малышки-обезьянки! — улыбается Барб, поворачиваясь к доске с прикрепленными карточками — «Три мальчики-обезьянки», «Свети, свети, звездочка», «У автобуса колеса», «Юркая рыбка» — и снимает карточку с названием нужной песенки.