De Aenigmate / О Тайне

БМР представлял собой частный банк, учредителями которого стали центральные банки Бельгии, Великобритании, Германии, Италии, Франции, Японии, а также группа банков США во главе с банкирским домом Моргана («Дж. П. Морган энд компани», «Фёрст нэшнл бэнк оф Нью-Йорк» и «Фёрст нэшнл бэнк оф Чикаго»), К 1932 г. его участниками стали ещё 19 стран Европы. Вдохновителем этого предприятия был всё тот же Я. Шахт, тогда уже президент «Рейхсбанка», располагавший обширными связями на Уолл-стрит и вынашивавший идею создания такого учреждения, которое и в случае мирового военного конфликта позволило бы сохранить связи между крупнейшими финансистами мира и осуществлять различные сделки. Поэтому с согласия заинтересованных сторон в Устав БМР была включена статья, обеспечивавшая банку

неприкосновенность в любой ситуации: он не подлежал ни конфискации, ни ликвидации, а его деятельность не подвергалась контролю[645]

. Это было действительно чрезвычайное соглашение. Хотя БМР был создан как коммерческий публичный банк, договор о его создании гарантировал его иммунитет от правительственного вмешательства и даже налогообложения, как в мирное, так и в военное время. Новая организация должна была содействовать сотрудничеству центральных банков и предоставлять дополнительные возможности по осуществлению международных финансовых операций, и так как его деятельность была очень прибыльна, ему не нужны были никакие правительственные субсидии или помощь.

Хотя в соответствии с «планом Юнга» банк был создан для контроля над операциями по переводу иностранной валюты из Германии за границу в счёт уплаты долгов, уже через год он стал выполнять прямо противоположные функции, превратившись в канал по перекачке американских и английских денег в резервуары нацистов, который наиболее эффективно работал в первые два года гитлеровского правления. С началом германской захватнической политики в сейфы БМР стало перемещаться золото побеждённых ею государств — австрийское, чешское[646], польское и др.

К началу войны банк полностью перешёл под контроль Гитлера, в его правление входили тогда глава «И.Г. Фарбениндустри» Г. Шмиц, барон К. фон Шрёдер, банкиры В. Функ и Э. Пуль (двое последних назначены были в правление лично Гитлером). БМР вкладывал накопленное золото в германскую промышленность, и всё это происходило при активной поддержке банковских кругов Великобритании, которую они оказывали и после вступления страны в войну с Германией. Монтэгю Норман на протяжении всей войны входил в совет директоров БМР, а президентом банка во время войны оставался американец Томас Маккитрик, близкий друг Морганов, олицетворявший собой международное финансовое «братство». Т. Маккитрик, в частности, обеспечил заём на сумму в несколько миллионов швейцарских золотых франков немецкому оккупационному режиму в Польше и коллаборационистскому правительству Венгрии. В течение всей войны большинство членов правления БМР свободно пересекали границы враждующих европейских государств для встреч в Париже, Берлине, Риме или в Базеле (Я. Шахт, например, провёл большую часть войны в Женеве и Базеле, где заключал закулисные сделки, выгодные Германии).

Банк, продолжавший действовать в течение всей войны (прекратились только ежемесячные собрания), не был ликвидирован и после её окончания. Хотя в 1944 г. после обвинения со стороны Чехии в отмывании нацистского золота, украденного из Европы, американское правительство и поддержало резолюцию на БреттонВудской конференции, призывавшую к ликвидации БМР, она в итоге не прошла. Банк сохранил своё значение наднациональной организации по созданию и внедрению мировой валютной стратегии, а в действительности — частного клуба центральных банков, действующего под маской международной клиринговой палаты[647]

. Более того, основным членом клуба стала и ФРС США, которую на «Базельском уик-энде» обычно представляет либо её председатель, либо управляющий.

Финансовая интернационализация и централизация позволили Германии обеспечить экономическое объединение Европы, к идее которой нацисты подошли очень основательно. Как писал один из руководящих деятелей Минстерства экономики Ф. Ландфрид, «мы извлекли в экономическом отношении уроки проигранной мировой войны… Сегодня у нас есть экономический генеральный штаб, которого нам не хватало в 1914 г. Мы знаем, что не сможем выиграть войну в военном отношении, если проиграем её в экономиическом»[648].