Де Рибас

В Кронштадте действительно снаряжался флот, чтобы отбить у французов Мальту. Рибас съездил на остров по льду, а потом, дождавшись открытия навигации, отправился вниз по Вышневолоцкой водной системе, связывающей Петербург и Рыбинск. Этому водному пути, основанному Петром I, минуло уже девяносто лет. Кригс-комиссар осматривал леса по берегам Ладожского канала, Волхова, составлял карты лесов, рассылал комиссионеров, заключал сделки и отсылал отчеты в Адмиралтейство, где его замещал комиссар Берг.

К этому времени Григорий Кушелев получил вице-адмирала и стал Вице-Президентом Адмиралтейств-коллегии, о чем Рибасу при встрече заявил так:

– Четверть века назад я рассказывал вам на Адриатике о невероятном случае с российскими робинзонами в северных морях. Но могли бы мы тогда хотя бы предположить еще более невероятное: я стану Вице-Президентом Адмиралтейства, а вы – генерал-кригс-комиссаром?!.

А теперь через Кушелева Павел объявлял указ: «…усмотрев из донесений Адмирала, Генерал-Кригс-Комиссара де Рибаса, что в дубовых рощах, растущих в Чебоксарском и Кузьмодемьянском округах, леса хотя и есть здоровые, толстые и великорослые, и такие, из коих некоторые ныне, а другие через несколько лет годными быть могут на важные звания корабельных и фрегатских членов; но их не столь много, и не так обширны, чтобы можно было оными долго пользоваться: почему и соизволил Высочайше повелеть, дабы в предбудущие времена не могло быть оскуднения в лесах, столь нужных к построению кораблей, приступить ныне же к заведению вновь таковых дубовых лесов по рекам: Неве, Волхову, Мете, Ловати, Пале и по другим… Послать на оные для осмотра грунтов земли, обер-форшмейстеров, придав к ним искусных лесовщиков… тотчас приступить к заведению рощей; для чего и предписать, кому следует нынешним же летом, в изобилующих дубом губерниях, собрать самых свежих, спелых и годных к посеву лучшего дуба желудков…»

Тем не менее, когда кригс-комисоар вернулся в Петербург, жена встретила его безапелляционным заявлением:

– Наш император сошел с ума.

– Правда? Чем он тебе досадил?

– Всем! В этом году он запретил танцевать вальс, дамам носить разноцветные ленты и широкие букли, мужчинам бакенбарды. Запрещены цветные воротники и обшлага на сюртуках. Полиция хватает женщин, если они появятся на улицах в синих сюртуках и белых юбках!

– Это, верно, влияние на Павла придворных дам, – отмахнулся адмирал. – Суворов гениально побеждает в Италии. Державин пишет оды. Я развожу леса. Все идет своим чередом.

– Он велел посадить католического митрополита в крепость!

Это показалось странным. Но выяснить подробности адмирал не успел: Настя сообщила, что арестован и Базиль Попов. Встревоженный Рибас отправился к нему и застал в сборах к отъезду.

– Но что же случилось? – хмуро спросил адмирал.

– То же, что и со многими, – отвечал Базиль садясь на сундуки.

Около года он присутствовал в Первом Департаменте Сената, пока по ложному доносу не был судим, посажен под караул и в конце августа отрешен от всех должностей.

– На фабриках мануфактур-коллегии никак не могут получать ткани розного красного цвета, – объяснил Базиль причины. – Виноват я. Делаю это с умыслом, ибо не чту любимый цвет Анны Лопухиной – принцессы императора. – Он вдруг сочувственно посмотрел на Рибаса. – Если и вас сия чаша не минует – не жалуйтесь, ибо ничего, кроме унижений.

Смириться с отъездом друга адмирал не мог.

– Повремените, Базиль. Все еще устроится.

– Нет. Еду в Тавриду. У меня в Евпаторийском уезде есть имение в Тавельской долине. Займусь хозяйством.

Они обнялись. Условились писать. Но адмирал уверил Базиля, что их пятнадцатилетней дружбе не может настать конец.

Осень 1799 года ознаменовалась отставками, которые вызывали недоумение. Александр Ланжерон, командовавший в Курляндии двадцатипятитысячным корпусом, был отправлен инспектором в Брест. Андрей Разумовский, вызванный из Вены, оказался сосланным в Батурин. Иван Гудович, Долгоруков, Мордвинов – под разными предлогами изгнаны со службы. Если бы канцлер Безбородко скоропостижно не умер, его постигла бы участь многих: отставка по ничтожному поводу.

Дом адмирала неожиданно посетили два визитера. Первый – герцог Серракаприола, посланник Неаполя. Но второй… Рибас с удивлением узнал в нем маркиза Галло! Он по-прежнему был театрален и патетичен:

– Я все лето вел переговоры с императором Павлом от имени неаполитанского короля Фердинанда и во многом преуспел, – заявил он безапелляционно. – Я даже составил для Павла I письменный доклад! – воскликнул он тоном человека, достигшего земных пределов. – По поручению Фердинанда я предложил созвать в Петербурге конгресс для устройства итальянских дел. А в результате… – маркиз всплеснул белыми ручками. – В результате неведомой мне интриги король Фердинанд дезавуировал меня, а император Павел высылает за пределы империи! Моя миссия провалена!