Де Рибас

– А вот это не важно, – сказал Витторио. А Кирьяков вдруг заговорил о достоинствах персидских и арабских скакунов, пока Сулин копался в своей дорожной сумке и, наконец, вытащил книжицу небольших размеров и протянул ее Рибасу.

– Вот вам рекомендация от вашего соотечественника. Жду благодарностей.

Рибас раскрыл книгу и прочитал: «Дух человеческий в его развитии». «Сочинение Фердинандо Гальяни»… После посвящения неаполитанскому королю и королеве, шел плохой типографский набор текста. Книжка была тонка, шероховата на ощупь, издана в Неаполе в 1771 году.

– Вам остается изучить ее, сделать настольной и ежедневной опорой в духовном усовершенствовании.

– А потом я отправлюсь к императрице во дворец? Как поклонник аббата?

– Из дворца тебя кавалергарды вытолкают, – сказал Кирьяков.

– Вот именно, – подтвердил Витторио. – Но почему бы вам не стать наместником восхищения аббатом императрицы? Для этого нужен предварительный ход. С этой книжкой и с вашей небольшой коллекцией древних гемм и медалей вы сначала посетите Бецкого. Расскажете о Гальяни. Коллекцию преподнесете в дар.

– Никогда.

Конечно, Рибас понимал, что его друзья-попутчики хотят помочь ему в будущей, пока непонятной петербургской жизни, но коллекцию собирала для него мать и заставила взять с собой перед отъездом на черный день. Он отнюдь не считал, что такой день настал и необходимо дарить коллекцию какому-то Бецкому.

– Кто он такой?

Витторио и Кирьянов переглянулись.

– Говорят, правда шепотом, что он отец императрицы, – сказал Петруччо, запахнулся в шубу и закрыл глаза. Но из объяснений Витторио Рибас узнал многое.

Ивану Ивановичу Бецкому к этому времени было шестьдесят семь лет. Считался он внебрачным сыном вельможи Трубецкого и баронессы Вреде. Родился в Стокгольме, где его отец Иван Трубецкой долго томился в шведском плену, а это томление и скрасила сердобольная баронесса. В каких только переделках ни побывал Иван Иванович! Образование получил превосходное, и в девятнадцать лет, еще при Петре Великом, стал секретарем посольства в Париже. Был пособником воцарения Анны Иоановны. Спустя одиннадцать лет поддержал переворот дочери Петра Елизаветы и служил ей в это время курьером. А когда Елизавета выдавала замуж будущую Екатерину II за своего сына, будущего Петра III, Иван Иванович, камергер, танцевал на свадебном балу четвертую кадриль.

С кем только он не водил дружбу и с кем только не был в родстве! Его сестра вышла замуж за молдавского князя Кантемира, который до этого состоял в браке с Кассандрой Кантакузен и имел сына Антиоха, знаменитого впоследствии литератора. По смерти князя сестра Бецкого вышла за принца Гессен-Гамбургского, а Иван Иванович, путешествуя по всей Европе, свел тесное знакомство с Вольтером, Дидро, Руссо и бароном Гриммом. Салон госпожи Жоффрен был для него домом родным.

Из Вены Иван Иванович приветствовал восшествие на престол Петра III, стал генерал-майором, генерал-поручиком царя, а когда того удавил Алехо Орлов, Екатерина поручила Бецкому приглядеть за брильянтщиком Позье, сооружавшем для новой императрицы драгоценную корону. В свите Екатерины Иван Иванович имел постоянное почетное место в третьей карете рядом с вице-канцлером. Он составлял библиотеку для императрицы. Ежедневно в послеобеденное время читал ей книги и наставления. Был хранителем ее брильянтов и смотрителем царских садов.

– Тем более, – сказал Джузеппе. – Что ему моя ничтожная коллекция?

– Может быть, вы и правы, – согласился Витторио. – Но упомянуть о ней следует. Он знаток. Доброжелатели величают его департаментом ума, а завистники – змеей мужского рода. Запомните: он любит покровительствовать.

– Меня больше занимает то, что он еще и отец Екатерины.

– Предполагаемый, – сказал Кирьяков.

– Сами рассудите, – продолжал Витторио. – Если ты в милости у монарха, то бери чины, титулы, пользуйся, воздай хвалу. Но у нашей цезарини и Бецкого все не так. Отношения совсем другие, почти семейные, когда живут одним домом и несут все тяготы совместно. Она дала ему множество должностей и этим не только впрягла в тяжелый воз, но и присматривает: не балует ли ее коренник. А сведения о том, что Бецкий – отец Екатерины, вот откуда. Мать нашей цезарини была слаба насчет мужского пола. Свои измены захудалому мужу называла, верно, единственной отрадой среди цербтских безобразий. Частенько навещала Гамбург, а там блистал в то время молодой красавец аристократ Бецкий. Не знаю, было ли ей известно, что он незаконнорожденный сын князя Трубецкого. Тот и фамилию ему дал, по обыкновению в таких делах, усеченную от своей: Трубецкой – Бецкой. Но любовная связь между принцессой и Бецким имела место. Этого при дворе никто не отрицает, даже он сам.

Все, что Джузеппе узнал, следовало обдумать, а пока он принялся за труд аббата Гальяни и одолел «Дух человеческий в его развитии», когда их неприметная кибитка подкатила к петербургской заставе. Кирьяков приготовил документы, а Витторио высказался высокопарно:

– Перед вами, де Рибас, окраина, с которой может начаться судьба.