De Secreto / О Секрете

Амброз Бирс, один из учредителей Богемского клуба, беллетрист с явными некрофильскими (психопатическими) наклонностями, безвестно исчезнувший в последние дни войны с Мексикой, составил Словарь дьявола — якобы шутливый, эпатажный глоссарий, в котором мальтузианство определено вполне серьёзно и исторически проиллюстрировано: «лучшим мальтузианцем был царь Ирод».

Манхэттенский проект, одобренный под кронами Богемской рощи, был результатом письма, которое отправил в Вашингтон Альберт Эйнштейн. Имя пантеиста-фаталиста, внедрившего кантианство в физическую науку, вполне закономерно присвоил институт, вооружённый мизантропической версией индийской «ахимсы» (ненасилия) ради разрушения цивилизаций. Внедрение этих технологий в практику «арабской весны» 2011 г. лишило Европу рынков сбыта и источников эффективных, то есть натуральных энергоносителей и обрекло на уничтожение европейский полюс влияния, на который вместе с Габсбургами сделали ошибочную ставку Ротшильды.

Конкуренция двух глобализированных семейств преувеличена; они сосуществуют и в институтах (например, в совете директоров Питерсоновского института мировой экономики), и в финансовых структурах, и в международных закрытых клубах — Le Cercle, Pilgrim Society. Однако кризис европейского проекта можно считать победой Калифорнии над Веной, победой одного центра совращения глобальных элит над другим.

Чем располагает Вена? Проект международного языка не состоялся. Проект объединённой Европы, манипулирующей левыми и правыми смыслами, тоже не состоялся. Флирт австро-венгерской «панцивилизации» с исламом промелькнул в последний раз в 1991 г. в прожекте «Идель-Урал», скопированном у нацистов. Далай-лама десятилетиями находится на содержании ЦРУ, а не Габсбургов. Что осталось? Психоанализ? Эту лавочку можно закрыть в один день, учредив в Калифорнии, в клинике на горе Кармель, где работал Эрик Берн, Международный центр скрипт-анализа.

Сто лет назад Япония, которую финансировали Шиффы и Варбурги против Российской империи, была одной из системообразующих держав. Сейчас Токио, десятилетиями выручавший Америку покупкой ценных бумаг, остаётся наедине с долгом и Фукусимой. В Китае первопроходцами были Рокфеллеры, и, судя по смене руководства Asia Society и косвенно — по последним внутриэлитным конфликтам, их влияние в Пекине возрастает.

Силиконовая долина, где теперь концентрируется управление сетевыми сообществами, находится в Калифорнии. Языки программирования давно отправили эсперанто на пенсию, и его постигла та же судьба, что и его предшественника — волапюк.

Кумиром новейшего левого направления стал ученик Жака Лакана, президент Люблянского общества теоретического психоанализа и международный директор Биркбекского института гуманитарных наук Лондонского университета Славой Жижек. Он уже сказал о Джордже Соросе всё, что он о нем думает (40).

Одно наследственное безумство повергает другое. Черчилль рассматривал две мировые войны как одну — тридцатилетнюю войну XX века. Вместе с «холодной войной» и последующим освоением средств глобального информационного контроля это — столетняя война.

16. Неприкаянные мегаломаны

Ригидные некорргируемые концепции бытия и истории могут не заполнять страниц и эфира, а много лет жить собственной жизнью в повреждённом разуме, пока однажды не выдадут себя в холодно и тщательно, до мелочей просчитанном агрессивном акте. Это было описано в романе Набокова «Двойник», логика героя которого представляла собой последовательную конструкцию, где была лишь одна изначальная болезненная ошибка: герой-убийца, рассчитывавший получить крупную страховку, был убеждён в том, что его жертва как две капли воды похожа на него. А это не соответствовало действительности.

Грань между сверхценной идеей психопата и бредовой идеей душевнобольного действительно трудно различима, если подтекст человеческих действий скрыт от окружающих. И даже оказываясь при свете софитов и в зале суда, клинический паранойяльный типаж для обширной аудитории становится кумиром, а его судьи — представителями «подавляющей бюрократии». Во-первых, потому, что многим таким неожиданным антигероям, в том числе террористам, откровенно и на удивление солидарно сопереживает медиа-мейнстрим. Во-вторых, потому, что мотивы паранойяльных личностей, выражающих свои концепции в раскольниковском «самосуде», не аутичны, не оторваны от реальности, а прямо отталкиваются от неё. И в рядах сочувствующей публики, которые многократно приумножены прессой, неизбежно присутствуют другие лица с психическими отклонениями.