Dead Inside. Part 2

— Она… Кейл, я только что понял… Странно, но я никогда не задавался вопросом о том, как она добирается от дома до парка, и как идёт обратно, когда на улице уже глубокая ночь. Я никогда не волновался, что оставляю её одну в ночном парке, и просто уходил домой, после очередной поздней посиделки с ней. Более того, я не помню, как вставал и уходил. Только её слёзы начинали проливаться на мои руки и колени, как я тут же выпадал из реальности и забывал всё, что происходило в промежуток времени, между началом слёз и моим выходом из парка. Как такое может быть? Как я мог ни разу, не обратить на это внимания!?

— Хм… И правда, странно. Ты вообще уверен, что она человек? Будь я на тот момент наполненным адской энергией, смог бы различить порождение другого мира, хоть и облачённое в человеческую оболочку, но ты то сидел рядом с ней, обладая хоть и неполной, но силой духа отмщения. Разве, ничего необычного не почувствовал?

— Только тепло… Я, будучи мёртвым, чувствовал тепло и что-то похожее, на те былые эмоции. Кейл, духи не должны ничего чувствовать, да?

— Вообще, духи — бесчувственные орудия для баланса в мире. В случае с тобой, даже не знаю, что заставило тебя испытать хоть какие-то эмоции, — закончив говорить, он вдруг поджал губы и устремил свой взгляд вверх, проведя в таком положении несколько минут, после чего, видимо всё же разглядев сияющую лампочку над головой, снова обратился ко мне, — Есть два варианта. Первый — твоя неполная форма духа позволяет тебе улавливать отголоски былых чувств. Вторая, более сложная — девчонка может быть с небес.

*Воспоминания духа. Лучик света.*

Ноги медленно волочили меня вперёд, а к горлу то и дело подступал ком. Хотелось, чтобы меня стошнило всей той чёрной массой, что поселилась внутри после расправы над насильником. Хотелось избавиться от гнёта этих мыслей, от этой ужасной правды…

Она развеяла тьму одним своим видом. Только завидев её, сидящей на привычном месте, я будто бы почувствовал чистейшее добро и мгновенно ускорил шаг.

Ещё миг, и я оказался на скамейке, рядом с ней. Её улыбка и объятия… Я снова чувствовал себя человеком, греясь в её худеньких руках. Они обвивали меня так нежно, будто бы я был чем-то особенным, чем-то невообразимо дорогим. Кажется, это тепло даже немного нагоняло на меня сон, что конечно не могло быть реальностью…

— А теперь, можно и поздороваться! — начала Каролина, не выпуская меня из объятий, — Привет, красавчик!

— С чего бы это… — я усмехнулся и вытащил из кармана бумажный пакет, — Привет и… держи. Как всегда, с двумя котлетами. Твой любимый.

— Спасибо! — она выхватила бургер из моих рук и порвав пакет, стала жадно уплетать этот вредный человеческий шедевр.

Я любил наблюдать за тем, как она ест. Сразу вспоминал себя в детстве. Это для нас — взрослых людей, поход в кафе является обыденностью, а вот дети воспринимают это, как целое событие. Так и я, будучи ребёнком, сиял от счастья, когда папа и мама вели меня в пиццерию, где мы ели огромную пиццу. Этот круг из теста, что был полит ароматным соусом, посыпан сыром и щедро украшен ветчиной, для меня казался чем-то внеземным! Я и представить тогда не мог, что такую еду можно есть каждый день, а не только по праздникам, но от того, те редкие моменты с пиццей, бургерами, стаканчиками молочных коктейлей и мисками с разноцветными шариками мороженого, были такими запоминающимися и полными самых светлых эмоций.

Эти эмоции я больше никогда не смогу испытать сам, но мне хватает того, что я могу дарить их ей. Её улыбка — наверное, единственное светлое событие, которое ещё может происходить в моей мрачной жизни.

Дождавшись, когда Каролина закончит свой ужин и поблагодарит меня, я вытер её губки салфеткой и взял за руку. Она взглянула на меня своими белыми глазами и подняла их к небу. Я сделал тоже самое.

Мы сидели в полной тишине, запрокинув головы назад. Тусклая луна освещала наши лица, а во тьме бесконечного неба, то и дело сверкали звёзды. На улице было не жарко и не холодно. Казалось, что всё в этот момент стало идеальным. Я легонько сжимал её ладонь и представлял… Наш будущий поцелуй, наши отношения, нашу жизнь, где есть только мы. Я желал этого… Желал, снова стать человеком, но всё это было лишь обманом…

Я старался. Я уверял себя в том, что чувствую что-то большее, чем просто тепло. Я твердил себе каждый день, что чувствую любовь к ней. Я хотел верить в это и врал себе, что так оно и есть. И всё было прекрасно, будто в лучших романтических фильмах, но стоило мне отвлечься, стоило позабыть о том, что моё внушение должно постоянно поддерживаться моим воображением, как всё тут же рушилось. Я снова и снова врезался в каменную стену, на которой моей кровью было написано: «Ты уже умер. Смирись.»

Пусть это не давало мне покоя, но пока я был рядом с ней — в моей голове не было таких мыслей. Я просто забывал обо всём и наслаждался жизнью, которая сидела со мной на одной скамейке, но всё же в этот раз, мне пришлось заговорить с ней о неприятном, ведь недавнее событие очень сильно пошатнуло моё понимание мира.