Dead Inside. Part 2

— Точно… То есть, мы и так скоро попадём обратно?

— Думаю, да. Только вот, сколько на это уйдёт времени — неизвестно. В любом случае, сидеть на месте и кормить грешников своими пальцами я не собираюсь… И тебе не позволю. Будем идти, просто идти вперёд.

— Да, хорошо…

Мы медленно ступали по вопящим лицам. Я аккуратно обходил тянущиеся ко мне руки, наблюдая, как Роуз бесцеремонно пинала их, стоило им лишь немного наклониться в её сторону. Кости хрустели, пальцы ломались, заставляя грешников рыдать кровавыми слезами, но она не обращала на это внимания — лишь продолжала идти и изредка поглядывать на меня, злобно ухмыляясь.

— Роуз?

— Да?

— Если победим Архиса — ты сможешь восстановить Ад?

— Даже не знаю, стоит ли назвать тебя эгоистом!? — рассмеявшись, спросила Роуз.

— Что? Почему это!?

— Ну тебя ведь не волнует сам Ад, тебе важна лишь его исцеляющая энергия. Хочешь восстановить своё израненное тело, чтобы и дальше очищать свой мир. Вот что для тебя главное.

— Прости, но я обязан… Ведь никто кроме меня, не пойдёт на такое.

— Ответил прямо? Неплохо. Может, в тебе и прибавилось немного твёрдости, — её рука тяжело опустилась на моё плечо, одобрительно похлопав, — Если победим, то вернём Ад. Если конечно, на Земле ещё остались живые люди.

Её ответ одновременно воодушевил и сломил меня. А если допустить такое? Если подумать, что там, в моём мире, уже не осталось живых людей!? Тогда всё, что я делал не имеет никакого смысла…

— А если людей и правда нет… — начал было я, но повернувшись на Роуз, увидел её в облике адского воина.

Её тело сковывало облегающими тёмно-багровыми пластинами, ещё больше подчёркивающими её идеальную фигуру. Шипы из чёрных обугленных костей устремлялись в сторону ладони, выходя из предплечья и почти доставая до ладони, в которой воительница сжимала свой огромный широкий меч. Её лицо было покрыто такими же рунами, как и у Кейла, но оскал был более звериным, более злым. Объятые багровым пламенем, рога возвысились над головой, а волосы, что также взмыли вверх, беспорядочно извивались, словно находясь под водой.

Я почувствовал нарастающее волнение, которое спустя мгновение переросло в настоящий животный ужас. Мы оба упали на колени и закричали. Картинка поплыла перед глазами, капилляры надулись кровью так, что даже мозг заныл острой болью. Мышцы сократились до предела, будто по ним беспрерывно пропускали ток, исключив возможность шевелиться.

Мои руки упёрлись в лужу крови, что вырвалась из моего рта. Словно ища что-то в этом багровом пятне, я судорожно перебирал одеревеневшими руками, пытаясь подползти к Роуз.

— Ты… Ты это видишь…? — с трудом прошипела воительница, будто каждое слово давалось ей с великой болью, — Это… Это он?

— Роуз… — я лишь смог выдавить из себя лишь её имя, перед тем, как наши тела стали невесомыми.

Мясной ковёр мгновенно отдалился от ног и мы зависли в воздухе. Глаза сами поднялись, будто ими управлял кто-то за меня, и я увидел существо от взгляда на которое, мой разум заметался, как испуганный зверь в тесной клетке. Тело затряслось, рот раскрылся в попытке закричать, но лицо так и застыло в беззвучной гримасе ужаса…

Я не мог осознать это существо. Я смотрел на это колоссальных размеров создание, и мой мозг просто отказывался воспринимать его. Оно было выше всего, выше всех живых и неживых существ. Я будто бы смотрел на всю вселенную, на всё пространство и время, на все физические силы и существующую информацию, в одном месте. Человеческий разум просто не мог осмыслить что-то подобное и точно сошёл бы с ума, увидев такое.

Безликое существо, без носа, без рта, без ушей и лишь огромная прорезь на бледной голове, которая вдруг начала раскрываться, обнажая огромный багровый глаз. На нём не было радужки — лишь однотонное глазное яблоко, усеянное миллиардами чёрных рун и немного вытянутый зрачок в центре, что был темнее любой чёрной дыры.

Чем больше раскрывались его веки, тем сильнее ощущалось давление на организм и разум. Я чувствовал, как остатки крови в моём теле, перестали течь по венам и принялись «гулять» в разных направлениях. Желудок сдавило, лёгкие смялись, как одноразовые прозрачные пакетики, а торчащие наружу кости стали крошиться и осыпаться. Сквозь заложенные уши, я слышал, как моя черепная коробка трещит, готовая сжаться и лопнуть, рассыпавшись миллионом осколков по всей серой массе.

Наконец, глаз полностью раскрылся и в голове, возник голос, который нельзя было описать или сравнить с чем-то…