Дебютантка поневоле, или Как (не) выйти замуж за дракона

- Но я ничего плохого не сделала! – воскликнула тетя в полнейшем отчаянии. – Максимильян был мертв, когда я видела его в последний раз! Мой муж был мертв, я похоронила его и оплакала, так почему же он снова воскрес?! А то, что я вышла замуж за Шарля, это было решение, подсказанное исключительно сердцем…

- Моя мама вышла замуж за Томаса Милтона тоже по решению, подсказанному исключительно сердцем. Но вы ее осудили! Заклеймили позором, после чего относились ко мне, как к ребенку, рожденному в грехе, а не у любящей пары, связавшей себя узами брака. Быть может, вам стоит испытать на себе похожее? Пройти через презрение общества и родных, хотя вы, по вашему мнению, не сделали ничего плохого?

- Лирьен, умоляю!..

- Интересно, что вы почувствуете, тетя, если я отберу у вас все самое дорогое, как бы собирались отобрать у меня нянюшку? Потому что вам этого захотелось, и вы якобы можете заплатить ей больше?

На этот раз она промолчала.

Смотрела на меня и молчала. Затем покачала головой.

- Что ты хочешь, чтобы правда не выплыла наружу? – выдавила из себя. – Я готова… на многое! На все, Лирьен!

Ну что же, император тоже не хотел, чтобы подобная правда стала достоянием общественности, но знать тете об этом было необязательно.

- То есть озвучить вам свои желания? – поинтересовалась у нее. – Ну что же, во-первых, я хочу, чтобы в этом доме, в котором я вынуждена оставаться до конца Брачного Сезона, ко мне относились должным образом. Как к единственной племяннице вашего мужа, которая приехала погостить в столицу, а заодно получила приглашение стать дебютанткой. Во-вторых, вы станете уважать мою нянюшку – она вырастила меня и сберегла от всех опасностей. Она мне как родная, поэтому вы прекратите попытки ее перекупить. – А Роберт вполне может позаботится о себе и сам. – Если подобное вам под силу, то, пожалуй, я тоже смогу держать язык за зубами.

Тетя, еще немного помолчав, кивнула.

- Выходит, мы заключим с тобой договор, Лирьен?

- Устный, – сказала ей. – Наш договор будет устным, и вам придется мне доверять. У вас попросту нет иного выхода. Но если вы его нарушите, то у меня тоже не будет другого выхода...

А больше ничего сказать не успела, потому что старые часы в углу гостиной пробили одиннадцать, и в дом с визитом одновременно прибыли лорд Эгон Купер и маркиз де Браско.

Причем второй хромал, и рука у него была на перевязи, хотя я не помнила о таких ранениях. Заодно он постоянно заверял недовольного лорда Купера, что ему тоже было назначено ровно на одиннадцать, но мое письмо затерялось в дороге.

Мне пришлось принимать сразу двоих, и тетя, к удивлению, оказалась неплохим подспорьем.

Занимала маркиза, кругля глаза на его рассказы о произошедшем в летней резиденции, картинно охала и гоняла Конни то за сердечными каплями, то за коньяком для маркиза, заодно расхваливая подвиги и славя его, как настоящего героя.

Такое отношение маркизу пришлось по душе, и он стал вести себя соответствующе – как герой. Затем, якобы поддавшись на расспросы тети, принялся рассказывать ей обо всем в красочных подробностях.

Маркиз был, словно бездонная бочка – стоило его только повернуть в нужном положении, как из него полились речи.

Мне же удалось за это время переговорить с лордом Купером.

- Мне жаль, – сказала ему. – Письмо маркиза не затерялось по той простой причине, что я ему ничего не отправляла. Не придумала, как отказать, а потом у меня закончились силы, и я заснула. К тому же это нападение по дороге из резиденции…

Пришлось рассказать лорду Куперу о банде Кровавого Макса, на что он побледнел, осознав, какая опасность мне угрожала. Принялся расспрашивать что да как, но, помня о договоре с тетей, я была лаконична и скупа на подробности.

Именно так незаметно и пролетели полчаса, отведенные на утренний визит.

- Мне жаль, что нам не удалось побыть с вами наедине, – искренне произнес Эгон Купер. – Не откажетесь ли вы, Лирьен, прокатиться со мной сегодня в коляске после обеда? Можно сказать, что я пострадал по вине маркиза де Браско!

Я не отказалась – раз уж он стал заложником не зависящих от него обстоятельств.

Наконец, гости нас покинули, а я принялась ожидать скорого появления следующего, который вчера утром написал мне витиеватое письмо, заявив, что у него ко мне крайне важное дело. А заодно и ценный подарок – в благодарность за его лечение и за все то, что я сделала в резиденции.

Но с курьером присылать этот подарок он не стал. Вместо этого написал, что вручит его мне лично.

Я терялась в догадках, о чем могла идти речь. Но, судя по всему, не о цветах.

Не ошиблась – харизматический черноволосый барон Адам Пэрри прибыл вовремя и даже без букета. Вместо этого он сжимал под мышкой кожаную увесистую папку.

Вошел за мной в гостиную, по-хозяйски уселся в кресло, принеся с собой запах дорогого парфюма, больших денег и еще чего-то чужеродного.

Такого, от чего мне стало не по себе.

И пусть с этим мужчиной нас связывало лишь мимолетное знакомство, во время которого я не успела даже толком поговорить с ним по душам, но сейчас мне захотелось поскорее от него избавиться.