Decoctum

Так как тварь обычно охотилась по ночам, оставалось устроиться на камне и терпеливо ждать темноты. Начало смеркаться и, как всегда в случаях опасности, странно похолодел шрам на бедре. Дарнет прислушался и принюхался. Кожей чувствовал, что за ним следят, но по-прежнему никого не видел. Уловив едва заметный шорох, осторожно развернулся и медленно поднял голову, встретившись взглядом с выбравшимся из норы гадом. Много он повидал в жизни чудовищ, но никто из них даже отдаленно не был похож на это существо. Теперь понятно, почему Шир никак не мог его описать. Что-то среднее между огромной змей и колючей гусеницей. От узкой головы тянулась чешуйчатая шея, плавно переходящая в развитые плечи. Схожие с человеческими руки покрывали шипы, нанизавшие на себя клочки ещё узнаваемой, окровавленной кожи жертв.

Чудовище подтянуло к себе длинный хвост, ласково обвило им туловище, будто приготовившись вести с гостем задушевную беседу. Дарнет плавно шагнул в сторону, желая посмотреть на реакцию. Чудовище, не моргая, пялилось на него желтым глазом. Но стоило сделать ещё шаг, как кончик серого языка врезался в грудь с такой силой, что вполне мог сломать ребра. Избавитель, повалившись на спину, с трудом вздохнул, а следом подлетел.

Язык намертво прилип к одежде! Чудовище тянуло добычу к себе, распахнув беззубую пасть. Дарнет со всей силы ударил по языку мечом и отсек его, снова опрокинувшись на спину. Чудовище взревело, обрызгало водянистой кровью снег и заметалось. Пока змей отвлекся на рану, Дарнет быстро поднялся. Занес меч над головой и, пробежав как по лестнице, по свитому в кольца телу, подпрыгнул и поразил чудовище в шею. Хоть чешуя на вид выглядела толстой, меч легко пробил её и прошел насквозь.

Чудовище завалилось, сбросив кубарем скатившегося с него Избавителя и, свиваясь в кольца, мучительно умирало. Трепыхалось, разбрызгивая во все стороны кровь, а потом дрогнуло пару раз и затихло. Дарнет какое-то время не сводил с него глаз, а когда уверился, что с тварью покончено, умылся снегом.

– Оказалось легче, чем я себе представлял.

Наступив чудищу на голову, он выдернул меч и стряхнул с него сукровицу. Осмотревшись напоследок, сделал шаг к селению и ухнул в яму. Приземлившись на что-то мягкое, тряхнул головой, смахнув с себя обрушившийся сверху снег. Нашарив рукой оброненный меч, отер лицо рукавом и выудил из кармана светильник. К счастью, убежище змея было неглубоким. Испещренное узкими лазами, оно расходилось на десятки шагов.

– Чёрт! – шарахнувшись в сторону, воскликнул Дарнет.

Рядом с ним, под лохматыми гусеничными шкурами заворочалось что-то отдаленно напоминавшее женщину. Изуродованное тело, сломанные руки, снесенная кожа на одной половине лица. Подрагивая, она стучала зубами и силилась что-то сказать.

– Убей, убей, – с трудом разобрал её слова Дарнет. Уцелевший глаз покосился на кривой живот. – Он внутри меня. Не дай ему появиться на свет. Прекрати мои муки.

Дарнет отвернулся. Он нарушил много запретов, но убить человека… Проклятье, это ведь уже и не человек вовсе! И всё равно ему понадобилось время, чтобы решиться прекратить мучения несчастной пленницы. Взяв меч, он поднялся и спросил:

– Хотите что-нибудь передать своим близким?

– У меня… никого… нет…

Наставив острие на грудь женщины, Дарнет прикрыл глаза.

Сжав зубы, резко навалился на рукоять и рывком выдернул клинок. Больше не взглянув на неё, с трудом выбрался из ямы и уже осторожнее побрел к домам.

Алеврелийя и взволнованные люди ждали его у входа. Поняв, что Избавитель справился с задачей, народ шумно возликовал. Достопочтенный хозяин расплылся в улыбке и славил небо за то, что оно послало им спасение.

– Куда же вы собрались? – удивился он, когда Дарнет сообщил, что завтра они покинут его дом. – В такую-то погоду? Перезимуйте в моих чудных владениях, а весной отправитесь дальше.

– Другим людям, возможно, тоже нужна помощь.

– Ничего, подождут! – даже слушать не хотел хозяин. – Останетесь у меня и будете желанными гостями, пока не сойдут снега! Неужели вам не понравилось в наших дивных краях?

Куда не посмотришь – глаз не налюбуется! Ничего вокруг взору не мешает! Летом колючки цветут, ветки-странницы по земле катятся! Прелесть!

Чужаки не могли остаться и на три дня, что уж говорить о двух месяцах! Хозяин и так негодовал, что не смог угодить Алеврелийи. И так и сяк хотел накормить её зачарованными по местным обычаям блюдами. Девушка с трудом сдерживала отвращение, смотреть не могла на людскую пищу, а ей всё подставляли полные миски.

– Хорошо, – сдался Дарнет, обрадовав тучного господина, а ночью шепнул Алеврелийи: – Пора уходить.

Прихватив пару шкур, они выскочили из дома и отправились на запад. Долго шли, окутанные туманом, в надежде на скорый рассвет. Близилось долгожданное утро, но становилось всё темнее.

– Где это мы? – дернув за рукав Дарнета, заставила его остановиться Алеврелийя и растерянно осмотрелась.

Они вышли на чёрно-глянцевое от жидкой грязи поле. В ней утопал десяток неживых деревьев, обсиженных молчаливыми воронами. Вдали виднелись треугольные крыши крохотных домов.