Дед Мороз в личное пользование [СИ]

— Все уже разбежались, даже ни одного курьера не осталось, — переводя дыхание, ответила девушка. — Воспользовались отсутствием главного босса и сбежали покупать подарки детям. Завтра же День Святого Николая.

— У нас поголовно одни ответственные родители?

— Ответственных родителей у нас не много, зато остальные сбежали за компанию. Сегодня никто не пожелал задержаться хоть на минутку дольше положенного. Вот и пришлось всё это тащить одной, а я девушка хрупкая, мне тяжело. Хорошо хоть ты, трудоголик, помогаешь, — пока разговаривали, дошли до приёмной. Дверь в кабинет Морозова оказалась приоткрыта. Алла тихонько выругалась. — Понеслась вниз встречать курьера, а кабинет запереть забыла. Вот курица! Хорошо, что шефа нет, а то ругался бы очень долго и со вкусом.

— Не переживай. Когда замотаешься с работой, такое может случиться со всяким. Я тебя не выдам, — хотел было положить кофры на рабочий стол Аллы, но она меня остановила, и так умоляюще посмотрела. — Что?

— Мне необходимо сбегать кое-куда, а ещё костюмы эти надо повесить в шкаф. Я и так безумно опаздываю. Вадичка, ты же мой друг?

— Солнышко, когда я последний раз слышал похожую фразу, мне пришлось на четвереньках выползать у шефа из-под стола. Причём при наличии этого самого шефа.

— Ну, Вадик, — улыбнулась Алла, применяя ко мне всю свою артиллерию. — Повесь, пожалуйста, костюмы в шкаф в комнате отдыха, а я сбегаю, дела доделаю. Пожа-а-луйста!

— Беги уже, — вздохнул я, оставляя на её рабочем столе своё пальто и портфель. Подхватил кофры удобнее и вошёл в кабинет. Странно. Свет в комнате отдыха включён. Алла что-то забывчивая стала сверх меры. Вошёл, открыл шкаф и повесил один за другим все костюмы. Только успел его закрыть, как меня кто-то неожиданно развернул и прижал спиной к стене. Передо мной стоял Морозов собственной персоной: с влажными волосами, пахнущий свежестью, с обёрнутым вокруг бёдер полотенцем. Твою же мать! Он был в кабинете, точнее в душе. Видимо как раз закончил мыться, когда я вошёл, поэтому шума воды и не услышал. Ну, Алла! Неужели не знала, что он вернулся? Опять случайность? Что-то их слишком много в последнее время. Мысли лихорадочно метались в моей голове, а глаза, не отрываясь, рассматривали шефа. Не знаю, что именно пришло в его голову, глядя как я таращусь на него и молчу, как рыба…

Я ничего не успел сказать, только приоткрыл рот, чтобы попытаться объяснить своё неожиданное появление, как Морозов начал действовать. Он просто ухватил меня за голову, видимо, чтобы не удрал, и поцеловал. Даже не так. Его горячие губы атаковали меня, а язык взял на абордаж, зацепил и удержал. Я… Тормоза моего благоразумия сдали в один миг. Наши языки стали сражаться, воевать. Я понял, что проигрываю, сдаю позиции почти без сопротивления. Эта атака захватила меня, закружила в водовороте, казалось бы, таких знакомых, и совершенно новых ощущений. Твёрдые мужские губы сминали, завоёвывали, утверждали своё право на обладание. Это завораживало, брало в плен. Я сам привык лидировать, очаровывать, инициатива всегда принадлежала мне, но не теперь. Сейчас я был ведомым, и мне это понравилось. Морозов отпустил мою голову из крепкого захвата, лишь одна его рука осталась, её пальцы затерялись в моих волосах. Их лёгкие движения ласкали и нежили, я почти начал урчать, как кот. Вторая же рука забралась под расстёгнутый уже пиджак, и заскользила по спине, даря импульсы тепла. Его губы поцеловали мой подбородок и спустились на шею, оставляя влажный след. Морозов, оставив в покое моё слишком чувствительное место, легонько провёл кончиком языка до уха и прикусил мочку… Я не удержался, тихонько застонав, выдавая себя с головой. Никаких больше намёков, недомолвок. Всё встало на свои места. Сомнения унеслись прочь. Я открыл затуманенные глаза и… Чёрт! Мы же в офисе. Страстью в лице Морозова мне последние мозги из головы вынесло. Я упёрся ладонью в гладкую сильную грудь Тимофея и, чуть надавив, хрипло сказал:

— Нет, — голос совсем не слушался. — Я не могу…

— Что? — Морозов оторвался от моих губ и уставился в глаза. Ухмыльнулся. — Если пытаешься сказать мне, что натурал, то должен разочаровать тебя, Вадим. В моё бедро упирается то, что опровергает этот факт напрочь.

— Моя натуральность давно удрала в панике, — усмехнулся я в ответ.

— Тогда что не так? Если бы тебе не понравилось, я получил бы уже на орехи, но ты мне ответил.

— Я не хочу… — попытался намекнуть, что мы немного не в том месте, где мне хотелось бы получить свой первый опыт.

— Вадим, ты достал, — психанул неожиданно Тимофей, отстраняясь и отходя в сторону. Кажется, кто-то поспешил с выводами. Или я начал говорить не с того, с чего хотел. Состояние у меня сейчас не совсем адекватное. В голове туман гуляет.

— Мы…