Дед Мороз в личное пользование [СИ]

— Ты − мой личный Дед Мороз. Куда повезёшь, туда и поеду, — смеясь, произнёс Вадим, пытаясь стряхнуть с себя мою тяжёлую тушку, а у меня сердце запело. Домой!

— К тебе. Твоя квартира ближе. Слушай, — спохватился я, помогая Вадиму встать, — а мы, там, на дядю Петю не нарвёмся? Он знает про нас?

— Он у любимой тёщи любит останавливаться, когда в Питер приезжает. И да, знает. Мы с тобой спалились ещё тем утром, когда он тебе визит нанёс.

— Это как же? Я ему не говорил, тебя он тоже не видел.

— Меня не видел, — согласился Вадим, поправил брюки, и начал застёгивать рубашку. — А вот мои часы, которые я оставил в ванной, опознал и с собой прихватил, как улику. А потом мне их отдал.

— И?

— И благословил, если можно так выразиться. Мой папенька сам не без греха, оказался.

— Дядя Петя? — я ошарашенно уставился на улыбающегося Вадима. Он кивнул, подтверждая. — Вот конспиратор. А как же жена?

— Приручает его помаленьку, лет двенадцать уже. Я её теперь ещё больше люблю и уважаю.

Глава пятнадцатая

POV Вадим.

Сегодня я встал раньше Тима. Полюбовался на него, и отправился в душ, специально оставив приоткрытой дверь в спальню. Когда проходил через гостиную, успел заметить мелькнувший рыжий хвост. Вот и компания Тиму обеспечена. Кот долго спать ему не даст. Некогда сегодня вылёживаться. 31 декабря всё-таки, и дел полно: вещи собрать, продукты закупить. Мы решили, что эти первые совместные каникулы проведём за городом, в доме Тима. Только вдвоём. Хотя, нет, втроём. Я хотел пристроить кота, как всегда, отвезя его к матери Ириши, но Тимофей вдруг встал на защиту прав животных. Сказал, что раз мы едем отдыхать в загородный дом, нечего коту маяться в квартире. Я согласился, заранее предупредив, что он сам будет запихивать его в переноску. Тим только широко улыбнулся на это предложение. Типа, я великий начальник, что мне с котом-то справиться. Ну-ну. Я успел принять душ, надел старые удобные джинсы и мягкую облегающую футболку, и как раз пребывал в раздумьях о завтраке, стоя посреди своей уютной светлой кухни, когда из комнаты выбрался взъерошенный Тим, неся под мышкой свесившего лапы тёзку.

— Знаешь, я думал, ты всё же пошутил, когда рассказал, что он любит между ног греться, — проворчал Тим, целуя меня в губы. — Я, грешным делом, подумал, ты решил меня с наступающим праздником поздравить. Заглянул под одеяло, а там эта усатая морда.

— А я предупреждал. Будем завтрак готовить, или бутербродами обойдёмся?

— Бутербродами, — зевая, ответил Тим, и побрёл в сторону ванной.

Я как раз успел сварить кофе, поставил на стол, застеленный белой скатертью, сахар и сливки, добавил большую тарелку с бутербродами, когда в дверь затрезвонили. Интересно, кого это принесло с утра? Гостей вроде не ожидалось. Открыл дверь, и увидел Самсонова. Он поздоровался, зевнул, и прошёл мимо меня в квартиру.

— Вадим, дружище, напои меня крепким кофе, а то домой не доеду, усну где-то по пути, — продавил на жалость Мишка, снимая тёплую куртку и разуваясь. Судя по одежде, дома он не был со вчерашнего дня.

— И где же тебя носило? Корпоратив разве под утро закончился? — поинтересовался я, ставя перед другом чашку кофе, а сам устраиваясь на подоконнике, потеснив кота.

— Понятия не имею, — довольно ответил друг, потягивая горячий кофе. Он устроился за столиком, поглядывая на тарелку с бутербродами. Я подвинул её к нему поближе, и Мишка тут же ухватил угощение. — Мы ушли оттуда ещё часу в десятом.

— Мы это кто? Закрутил роман на работе, Самсонов? — спросил Тим, входя на кухню. Влажные волосы, раскрасневшийся после водных процедур, в джинсах, расстёгнутой рубашке, и босиком. Палево. Но Самсонов свой человек. Мишка похлопал ресницами, а потом широко улыбнулся.

— Доброе утро, шеф.

— И тебе того же. Так почему с гулянки сбежал так рано? — Тим налил себе кофе, и присел на стул рядом со мной. Я смотрел, как он насыпал в чашку сахар, наливал сливки, и просто радовался его присутствию. Мишка деликатно кашлянул, привлекая моё внимание.

— Мы вчера провернули маленькую диверсию, подсунув Аллочке сок с алкоголем.

— Да ты что, — удивился я, глядя на довольного проделкой Самсонова. — И что было?