Дедская площадка (СИ)

Мы втиснулись в прихожую и замялись. Тут нас выручил Иосиф Давидович. Он обошел хозяина и поочерёдно пожал руки. Я оказался последним и он, задержав мою ладонь в руке, сказал, глядя на хозяина:

- Вот, Роберт. Это вот те ребята, о которых я тебе говорил. Молодые, талантливые, нахальные.

Поэт посмотрел а нас, похоже ожидая реакции на полученную характеристику.

- Ну... Первое- наверняка, - сказал Сергей. – Второе- может быть...

- А третье - ни в коем случае, - продолжил я. - Мы просто настойчивые.

- И точно знаем, что хотим, - закончил Никита.

Хозяин усмехнулся и пригласил в комнату. Они увелись в кресла, а мы- на диване.

- Ну так что, молодые люди, - сказал поэт. – Говорите о цели прихода...

Немного подкашливая от волнения, Никита начал:

- Понимаете... У нас есть чутье на хорошие песни. То, что мы пишем обычно находит своих слушателей. Наши песни любят и поют.

Он никак не отреагировал, пожал плечами.

- Да. Конечно мы не одни такие, - согласился Никита с невысказанным возражением. – Мало того, мы с вашей точки зрения молодые и находимся в самом начале творческого пути...

- Рассуждаете-то вы не как молодые, а как взрослые.

- Потому что мы умные, - вставил Сергей. - А мозги с возрастом обычно не имеют связи. Можно быть и молодым дураком, и старым дурнем.

- А с жизненным опытом связь есть? – поинтересовался поэт. Разговор явно его начал занимать.

- Разумеется, – согласился я.- Вот поэтому мы к вами пришли. Мы пишем музыку и песни для молодёжи. А вы с Иосифом Давидовичем можете на нашу музыку написать песню для более старшего поколения.

- Ведь мы все заслуживаем хороших песен, - добавил Никита. – Иосиф Давидович уже поет несколько наших. Он поет песни и на ваши стихи... Может быть мы объединим наши усилия? Напишем что-нибудь совместно.

- А что?

- У нас есть мелодия, которую бы хотели превратить в песню для него.

Я протянул ему кассету. Хозяин взвесил её в руке, вздохнул.

- Ну что ж... Давайте послушаем...

Он подошел к музыкальному комбайну и вставил кассету... Зазвучал проигрыш и в какой-то момент голос Никиты вошел в комнату.

- Тридцать два семнадцать сорок шесть

Тридцать пять четыре два

Восемнадцать тридцать двадцать пять...

Когда отзвучали последние звуки и я остановил магнитофон никто не поспешил начать разговор. Конечно мы не Стинг и инструментов у нас маловато, да и темп был для этого времени очень непонятный - мало кто тут у нас слышал «регги», но мы постарались.

Кобзон смотрел куда-то в даль, вроде бы прикидывал, что может получиться из этой простенькой мелодии, если исполнить её не на паре гитар, а с оркестром. Он прислушивался с музыке, а вот поэта заинтересовали слова.

- А что там у вас за странные слова?

Ответ у нас уже был заготовлен.

- Да вот не решились мы нормальный текст на неё написать. Даже «рыбу». Слишком уж, на наш взгляд, нежная мелодия получается.

- Нежная? – поднял брови поэт. – Это с такими-то числами?

- Да,- неожиданно сказал Иосиф Давидович. – Тут много чего можно сделать... Я так и чувствую тут звучание саксофона и рояля.

- И не только! – поддержал я его. – Мы и сами понимаем, что это песня для хорошего оркестра, а не для ВИА.

Поэт молчал. Смотрел поочередно то на нас, то на Кобзона. То ли думал, что ответить на наш демарш, то ли припоминал где у него под руками есть палка потяжелее. Я поспешил вернуть разговор в конструктивное русло.

- На мой взгляд песня должна быть о тоске по Родине... Вот в «17 мгновениях весны» ваши отличные стихи положил на музыку Таривердиев. У нас музыка, я уверен, не хуже...

Он как-то странно посмотрел не меня и я поспешил оправдаться.

- Я же не говорю «лучше». Но не хуже - это да. С вашими словами это вообще будет шедевр.

- Дайте нам для неё свои стихи...

Отвечать поэт не спешил. Все смотрел на нас, смотрел.

- Школьники? – спросил он вдруг у Кобзона.

- Студенты, - поправил друга Иосиф Давидович. Мы благоразумно молчали. Это был разговор взрослых, успешных людей.

- Нахальные....

Он покачал головой то ли восхищением, то ли с негодованием.

- Талантливые,- поправил поэта певец. - Я уже с ними сотрудничаю – пою их песни. А что нахальные...

Кобзон посмотрел на нас.

- Так это хорошо.Мы-то сами другие разве? Другие во втором ряду стоят...

- Тоску по родине, говорите...

Сцепив кисти рук на колене он задумался.

- По малой Родине, - поправил меня Никита. - Что-то такое, чтоб отчетливо читалась ностальгия.

- Да, - добавил Сергей. – Светлая грусть о родном городе. Вы «Новые приключения неуловимых» смотрели?

Рождественский кивнул.

- Конечно.

Наш барабанщик кивнул.

- Ну тогда все просто. Помните там штабс-капитан какой-то романс поет? Что-то про родину... Вот примерно с теми же интонациями.

- Мы, когда писали музыку, представляли ситуацию... Вот человек приезжает в какой-то большой незнакомый город.

- Ну не совсем незнакомый,- поправил я Сергея. - А скорее мало знакомый. Вот представляете, что вы попали куда-нибудь в Париж... Что мы знаем про него? Эйфелева башня, Лувр, Пантеон... Ну и чуть-чуть по Дюма... И вот каковы у человека ощущения будут?

- Париж?

- Это так, к слову... Можно в Ленинград...

Я вспомнил песню Сюткина.