ДЕДские народные сказки, или Были-небыли про то, где были — не были

И пошел Иванушка посмотреть, кто — там. Предоставив деду шанс придумать, пока он ходит, не совсем дурацкую концовку к сказке, которая никак заканчиваться не хотела.

Откинул массивный кованый крючок, а там — кот. В ошейнике. На задних лапах стоит, а на переднюю цепочка намотана, другой конец которой к ошейнику прицеплен.

— Простите великодушно, не найдется ли у вас местечка для ночлега?

— Никак «Кошкин дом» опять спалили? — ничуть не удивился Иванушка тому, что кот по-человечьи спикает, поскольку минуту назад в дедовой сказке пребывал.

— Вроде того…

— Милости просим. Места не жалко. — И через плечо — деду: — Дед, у нас гость!

— Гостям рады, — отозвался дед, сползая с постели без всякого энтузиазма — «Кого там еще принесло?…»

— Здрасьте. Меня Кафинэ зовут. Но можно и Василием.

— Здрасьте. Наслышаны о вас. Жаль, что раньше не познакомились. А мы — Иванушка и дед. И нам кажется, Кафинэ — лучше.

— Правда? Вы находите?!

— Находим. Ни малейшего сомнения. Верно, Иванушка?

— Само собой, Кафинэ — прикольней.

Кот аж просиял. Хотя и этого сквозь шерсть невозможно было увидеть.

— Есть хотите?

— Немножко.

Кот ел, а Иванушка с дедом на него смотрели. Но это были такие исконно народные взгляды, что от них аппетит не портился, а — наоборот.

— Так, может, я у вас пока поживу? Пока что-нибудь подвернется… — спросил кот, умываясь лапкой.

— Да хоть всю жизнь! — продемонстрировал редкое для описываемых времен радушие Иванушка.

— Но должен сознаться: от меня пользы в хозяйстве — никакой. Даже мышей не ловлю. Совсем.

— Ха! Удивил! — Дед решил перейти на «ты». — И мы мышей не ловим! Да и не видим в этом необходимости. Мышей, чтоб ты знал, вообще мало кто ловит по-настоящему!

— Мы, между прочим, нашим мышам недавно полный суверенитет предоставили. Официально! — добавил Иванушка солидно.

— Как интересно! И что — они вам не докучают? Неудобств не доставляют?

— Ну, не то чтобы совсем… Однако совсем без неудобств не бывает. И не должно быть. Верно, внук?

— Верно, дед.

— В общем, получив суверенитет, они стали вести себя очень достойно. Стараться стали. Ответственность появилась. На что мы и рассчитывали.

— Как интересно!.. А я могу сказки рассказывать!

— Знаем. Только у моего деда своих сказок — умотаться. — Это Иванушка решил, что будет не лишним сразу дать понять новому члену семейства, что здесь эстетические пристрастия как перчатки не меняют. В буквальном же смысле Иванушка вообще перчатки еще ни разу в жизни не менял.

— Еще могу — песни…

— Ой, и от этого, если можно, избавь! Мы телевизор-то лишний раз опасаемся включать.

— Похоже, вы в этих вопросах совсем как мои прежние… — Коту не хотелось произносить слово «хозяева», но он не смог подобрать подходящую замену.

— У всех есть недостатки, — сказал Иванушка довольно-таки сурово.

— Конечно-конечно! Но должен же я буду исполнить какие-нибудь обязанности?

— В этом доме никто никому ничего не должен, — постановил дед. — Только если — по движению собственной души. Кроме того, мы с внуком полагаем, что при определенных обстоятельствах вполне можно жить без всяких обязанностей. Во всяком случае, какое-то время.

— У меня не хватает слов! — Кафинэ был глубоко растроган. — Вы будто угадываете мои самые сокровенные помыслы!

— Да уж, это мы можем…

Ученый кот дожил с Иванушкой и дедом до глубокой старости. Без малейших обязанностей. И они никогда не пытались, что называется, лезть в душу — выпытывать да выспрашивать о предыдущем периоде жизни. Хотя, конечно, если бы он — сам, по движению души… Но он такого движения кошачья душа так и не сделала. Раз — кошачья. Кошки ведь, как известно, — сами по себе…

Под конец Кафинэ выжил из ума и начал гадить где попало, но Иванушка и дед все-таки удержались от соблазна его «усыпить», мужественно вытерпели до конца. И когда кошак тихо скончался, им было грустно почти так, как было бы в случае утраты близкого человека. Оба даже чуть не прослезились… Да нет же — прослезились оба без всякого «чуть»!

7. DISCOVERY, DISCOVERY…

В некотором царстве, в некотором секретарстве жили-были Иванушка и дед. Впрочем, к тому моменту произошла наконец долгожданная смена политического строя, царство переименовали в федерацию, во главе которой встал всенародно избранный Президент, которого сперва все или почти все подданные дружно и пылко залюбили, но постепенно столь же дружно и пылко начали разлюблять. Все или почти все, опять же.

Среди тех, из-за кого приходится употреблять это вечно снижающее любые высокие показатели словцо «почти», был дед. А Иванушка уж — благодаря влиянию деда. В данном конкретном случае, вероятно, влияние не приходится считать безусловно благотворным. Хотя, заметим, если дед и заблуждался, то абсолютно искренне, потому что всегда и во всем был искренним. По крайней мере — с внуком. Да к тому же когда-то в молодости дед водил довольно близкое знакомство с Президентом, в силу чего к нему, как, скажем, и к родственнику, бесчеловечно было бы применять в полном объеме требования высокой, без каких-либо скидок, гражданственности…