Дедушка П

- Я только начал. Слово «презерватив» в нашей стране было неприличным, никогда вслух не произносилось, в доме мы «это» прятали в самые дальние места. Как-то наши нравственные до дремучести советские детки нашли тщательно сберегаемую заначку изделий номер два... Все запасы были надуты в качестве воздушных шаров и развешаны на люстре, к обморочной «радости» нас, родителей, вернувшихся с работы.

Элизабет звонко искренне рассмеялась.

- Тебе смешно, а представь, как нам с супругой было печально обнаружить такую судьбу дефицитного товара, – продолжил я, после того, как девушка отсмеялась. – Что делать? Секса хочется, а детишек больше не хочется. Позвали мы тёщу, чтобы за детьми присмотрела и пошли прогуливаться по городу, заглядывая в каждую аптеку. Идём с супругой, заходим в аптеку, а там... ОНИ! Лежат на витрине... Редкость невероятная.

Элизабет вновь засмеялась.

- Мы обрадовались, бегом к девушке на кассу. Начали выгребать все деньги, а их было очень мало, как раз до зарплаты три дня, а нам всегда нескольких рублей не хватало до конца месяца и приходилось у кого-то занимать. Выгребли мы все наши денежки, насчитали 1 рубль 70 копеек.

- Так мало? – удивилась Хоук.

- Я тогда не был миллионером, к тому же многодетная семья – это бездонная пропасть для любого количества денег. Мало! На эти деньги при должной экономии паре человек тогда неделю жить можно было...

- Гарри, не кипятись, – успокаивающе сказала Хоук. – Так что дальше?

- Что-что... Девушки в советское время были смешливые и диковатые, даже среди обученных фармацевтов. Я им говорю: «Девочки, дайте презервативов на сто шестьдесят восемь копеек!». А они как давай прыскать со смеху. Ротики прикрывают, краснеют, на меня смотрят как на быка-осеменителя. Они так развеселились, что на полусогнутых ногах убежали в подсобку, откуда донёсся громкий хохот!

- Ха-ха-ха! Я бы тоже рассмеялась, если бы кто-то пришёл с девушкой и попросил огромную кучу презервативов, – произнесла Хоук.

- Но это не всё. Из подсобки высовывались всё новые лица в белых чепчиках и халатах, эти розовощёко-белозубые девицы шептали: «На рубль шестьдесят восемь, А-А-А-А-А!». И смех сменялся восторженно-уважительным взглядом, направленным на меня. Я же от такого повышенного внимания растерялся и застыл каменным столбом возле прилавка.

Элизабет вновь безудержно захохотала. У неё из глаз брызнули слёзы, она обхватила живот руками и содрогалась от смеха всем телом. Я дождался, когда девушка успокоится, чтобы продолжить рассказ.

- Куда деваться? Пришлось терпеть, поскольку счастье от обретения дефицитных изделий помогло побороть нестерпимый стыд. Мы, вдохновлённые, быстро поспешили домой. На трамвай шести копеек уже не было, поэтому возвращались пешком. Но счастье не может продолжаться долго, любые запасы рано или поздно заканчиваются. Изделия номер два не избежали этой участи. Пришлось думать, как раздобыть такие полезные в хозяйстве вещи. А тут, мой боевой товарищ отправился нести службу в дружественную Чехословакию. Списались мы с ним, и стал товарищ нам присылать презервативы, да какие! Невиданные раннее – тонюсенькие, скользкие, вкусно пахнущие клубничкой…

- Гарри, блин! – вытирая выступившую от смеха слезу, сказала Элизабет. – Ха-ха-ха-ха! Ой, Божички! Секундочку, дай отойти... Фух... Продолжай.

- Сколько бы таких вещей ни присылали, их всегда было мало. Тогда интернета не было, телевизор был роскошью, у нас только ламповый приёмник в то время был, книги тоже были дефицитным товаром, поэтому горизонтально-постельные развлечения были самым популярным проведением досуга. Что делать? Трое детей – это уже перебор, а мы с супругой это дело любили... Сразу говорю, придумал не я, а жена. Она навострилась этот дефицит стирать, делая одноразовый товар многоразовым. Затем вешали в ванной на просушку.

Элизабет вскинула правую ладонь, безмолвно прося меня остановиться, другой рукой она вытерла слёзы. Девушка беззвучно сотрясалась от смеха, уже не в силах смеяться вслух, лишь издавала хрипящие и свистящие звуки.