Дедушкины сказки

Старая кляча тянула не менее старую телегу с поклажей. Мирно и неторопливо проплывали мимо деревья, поля, кусты и болотца. Доброе солнце ласково светило со своей вышины.

– Приятель, – обратилось колесо заднее к колесу переднему, – скажи, кто в повозке правит?

– Кто бежит первым по дороге, куда захочет, тот и правит.

– Послушайте, а вы не подумали, на чем вы крутитесь? – проворчали недовольные оси. – Мы тут главные, мы всему опора, а потому куда хотим, туда и правим.

– Можно подумать, – скрипела телега, – я тут главная, меня вы везете, а потому, куда хочу, туда и правлю я!

– Ох, – вздохнула поклажа, – надоел ваш глупый спор. Везете вы меня, я тут главная, я правлю, куда хочу.

– Посмотрите на нее, большая, а ума нет, – возмутились оглобли, – Вот повернем в канаву, узнаете, кто правит. Мы тут главные, мы правим!

– Иго-го, иго-го, – засмеялась кляча, – Они повернут, а я зачем? Я вас везу, я всем и правлю.

Наступила тишина.

– Шлеп, шлеп, – прошипели вожжи, – повернешь, если мы дернем. Мы тут всем правим, мы главные.

Все зашумели, заскрипели, застучали. Проснулся человек, который дремал все это время и не слышал спора.

– А ну пошла, милая, – он хлыстнул клячу кнутом, дернул за вожжи, – заснула, родимая.

Лошадь ускорила шаг, колеса закрутились быстрее, запищали оси, загрохотала телега, и весь спор окончился.

Дятел

Некогда дятел был самой беззаботной и ленивой птицей. Ничегошеньки его не тревожило и не волновало. Сядет в укромном уголке на сук и дремлет в свое удовольствие. Проснется, набьет живот всякой всячиной и опять на покой. Любой сук для него хорош, если не мешают, любая еда – лакомство. За лето растолстеет, летает медленно, еле крыльями машет.

Сидит однажды на суку и греется на солнышке. Закрыл глаза и задремал, Снится ему хороший-хороший сон. Живет он, якобы, в роскошном дворце, пташки заграничные ублажают его своим дивным пением, самые искусные повара готовят чудесные блюда, услужливые синички подают еду прямо в рот. Раскрыл клюв, а в него уже положена гусеница в пшене, второй раз раскрыл – червяк в орехах. А питье какое! От приятного запаха голова кругом идет, сколько ни пей, а пить еще хочется. Под дивное пение славные лебедушки в сказочном танце кружатся, павлин своим хвостом прохладу нагоняет. А на страже стоят верные соколы.

В самый разгар услады над головой писк раздался, потом повторился, но уже более настойчиво.

– Кто бы это мог быть? – подумал он с раздражением, – Куда смотрят мои верные соколы?

Раздражающий писк не прекращался, дятел проснулся. Пробуждение не обрадовало его. Исчез дворец со всеми прелестями, обычный лес тихо шумел от легкого ветерка. Писк тем временем вновь раздался над головой.

– Что за невежа помешала досмотреть лучший сон в моей жизни?

Дятел задрал голову вверх и увидел дупло. Из дупла высовывались два желторотика. Нехотя подлетел поближе и закричал:

– Как смели вы разбудить меня, голопузики?

– Дядюшка дятел, лиса съела нашу маму, мы хотим есть, а летать не умеем, помогите нам, не дайте умереть с голоду.

– Была охота возиться с каждым желторотиком, ищите другого дурака!

Злой и голодный, он перелетел на другое дерево и устроился на суку. Закрыл глаза, но сон не шел. По стволу дерева ползла жирная и вкусная гусеница. Щёлк, и она уже в животе этого прожоры. Настроение немного улучшилось.

Над самой головой проухал филин.

– У, лупоглазый, чего орет, только аппетит портит.

Дятел нехотя перелетел в другое место, посмотрел вокруг, но ничего такого, что помешало бы спать, не обнаружил, удобно устроился и закрыл глаза.

– Помогите, – раздался снизу тоненький голосок, дятел посмотрел вниз, но ничего не увидел.

– Померещилось, наверное, – подумал с облегчением и положил голову на крыло.

А голос вновь повторился. Любопытство взяло верх над ленью, и он слетел на самый нижний сук.

– Кто тут охает? – спросил с раздражением.

– Это я, маленький лягушонок.

– А что с тобой случилось?

– Я свалился в какую-то посудину, и теперь не могу выбраться назад. Помогите мне, а то тут я умру с голоду.

– А мне зачем это надо? Я сажал тебя в эту посудину, чего молчишь?

– Что вам стоит, уважаемый дятел, своим великолепным носом взять меня за лапку и вытащить на свободу.

– Была нужда совать свой нос во все дыры и таскать за лапы лягушат. У меня от вашего крика и так голова болит.

Он взмахнул крыльями и полетел прочь. На сей раз дятел забрался в самую гущу леса.

– Уж тут меня никто не потревожит, – подумал с удовольствием, усаживаясь на суку.

Тихо и мирно было в лесной чаще. Даже ветер залетал сюда неохотно. Но поспать все же не пришлось и тут. Крупный лось продирался сквозь чащу, задел своим огромным рогом за дерево, на котором примостился наш бездельник.

– Куда прешь, неужели нет другой дороги? – закричал дятел сердито, – Да чтоб тебе обломать свои большие рога.

Лось не слышал его проклятий, только филин вновь проухал совсем рядом.

Дятел погрозил ему, поворчал с досады и подался искать новое место.