Deep Purple. Несущие шторм

По мнению музыкантов группы, роль Брэдфорда трудно переоценить. Гловер: «Было настоящим удовольствием работать с классным продюсером, особенно для меня. Я видел, как он справлялся с давлением, стрессом, душевной болью, одиночеством бегуна на длинные дистанции — и у него все получалось так стильно, с таким апломбом (кстати, по-французски «апломб» — это перпендикулярность)».

«Брэдфорд имел громадное влияние на альбом, — вторит ему Гиллан. — Это как составление паззла. Ты пробуешь сложить рисунок, но не хватает одного элемента. И только когда ты его находишь, перед тобой предстает целостная картина. Майкл — человек, сосредоточенный на цели. Группа DEEP PURPLE — как счастливая семья. Вместе с тем, инструменталисты, входящие в ее состав, по ходу сольных партий «теряются», и из поля зрения исчезает цель, которой мы хотим достичь. Заслуга Майкла в том, что ему удалось сделать всё более простым, а цель — намного яснее. Еще следует отметить то, что у него достаточно радикальная точка зрения на процесс микширования записей. Когда группа сама микширует альбом, каждый из музыкантов автоматически стремится, чтобы его партия не была заглушена другими. А Майкл отодвинул всех и смикшировал записи так, чтобы сделать разнообразней фактуру и динамику, придав тем самым драматизм музыке. Кроме этого, он является замечательным композитором. Но не буду больше говорить — каждый сам сможет оценить вклад этого талантливого человека.»

Сам Брэдфорд остался доволен результатом: «Найти звук совсем несложно. Просто возьми хорошую группу, размести ее в комнате с хорошей акустикой и дай им сыграть. У DEEP PURPLE есть звук. Моей задачей было записать его на ленту. И запись проходила быстро, потому что мы хорошо поработали на репетициях». В среднем, за один день записывалась инструментальная подкладка для одной композиции. Через две недели приступили к наложению звука и записи сольных партий.

Как обычно, вокал накладывался Гилланом на уже готовую инструментальную подкладку. «Этим мы устранили чувство дискомфорта от того, что друзья следят за каждым вашим вздохом. Голос — это самый деликатный инструмент. Только счастливый певец может расслабиться», — говорит Брэдфорд.

Несмотря на напряженный график, Гловер и Иен нашли время сходить в кино на фильм Спилберга «Поймай меня, если сможешь». Роджер встретился со старыми приятелями, которых не видел давным-давно, Харви Шилдом (его однокашник и первый барабанщик школьной группы THE MADISONS), Рупертом Хайном и Питером Робинсоном. В гости к музыкантам заходил и Ронни Джеймс Дио.

Новый альбом получил название Bananas

(Бананы). История этого названия началась несколько лет назад. Музыканты летели из Австралии, и Гловер, сидя в самолете, просматривал воскресные газеты. В «Liverpool Daily Post», в статье о Вьетнаме, Роджер обратил внимание на фотографию парня, толкающего велосипед, нагруженный бананами. «Я повернулся к Иену: «Не правда ли, классное фото для обложки альбома? Мы могли бы назвать его Бананы». К моему удивлению, он сказал: «Да, идея хороша.»

«Эта фотография впечатляла, — вспоминает Иен. — Она таки подействовала на сознание. Зерно было посажено. Именно тогда я начал представлять, с чем может ассоциироваться слово «бананы». Все, очевидно, знают, что «going bananas» обозначает «сходить с ума». Я вошел в азарт, начав «выворачивать» это слово в разные стороны, пытаясь выжать из него всё возможное. И сразу вспомнил Европейский Союз — все эти законы и юридические формальности относительно бананов (Иен имеет в виду европейское законодательство, разрешающее ввоз в страны ЕС бананов только определенного размера и кривизны, — прим. автора).А после я начал размышлять о генетически модифицированных растениях и так далее и тому подобное. Существуют тысячи действительно интересных вещей, о которых можно было бы рассказать в текстах песен. Так возникла идея альбома, на котором бы песни были неким образом объединены между собой, которые вызывали бы цепочку ассоциаций, связанных со словом «бананы». Я согласен, что название это странное, но для меня в нем есть своя глубина. Признаюсь, что первоначально я относился к нему, как к рабочему названию, но со временем начал всё больше убеждаться, что оно — в самый раз. И сегодня оно значит очень много, как для меня, так и для остальных членов группы.»