Дефект Дракона

Необходимость маскироваться под аборигенов жутко неудобно, бессмысленные традиции и правила. Чтобы попасть в пещеру седьмого крыла, пришлось заранее приземлиться на ближайшей вершине над посёлком, и уже в человеческом обличье спуститься к убогим лачугам, обшитым оцинкованными листами железа.

Все драконьи лачуги примыкают к горе, скрывая вход в огромные пещеры. Именно в них мы живем, объединенные крыльями.

Мой род относится к седьмому крылу. Тринадцать взрослых особей, один молодой дракон, это я, и три яйца… Хотя, когда Милена сделает свою следующую кладку, их ожидаемо станет четыре.

Я не смог сдержаться и поморщился. Лет пятнадцать назад, когда я только-только освоил дыхание пламени и реально почувствовал себя взрослым, Родион, основатель нашего рода, притащил Милену из пятнадцатого крыла. Это точно был не политический союз. Пятнадцатое крыло вымирало, дракайны из других крыльев не принимали предложение мужчин, а из женских особей у них оставалась старая прародительница, вряд ли способная выносить яйцо, и Милена.

Но с чего вдруг именно Родион позарился на нее? Истинная пара? Не верю! Уже несколько столетий перестали связывать только истинные пары, сообразили, что таким раком вся раса вымрет. А к настоящему времени отсутствие запрета на половые контакты между драконами привело к тому, что в свободное время все только и делали, что спаривались друг с другом, меняя партнеров так же часто, как бумажные салфетки.

Хотя весь этот беспредел творился только в человеческой ипостаси. Спаривание в изначальном виде, по-взрослому, с целью завести потомство, до сих пор разрешалось только после одобрения Совета. Основатели родов, заседавшие в Совете, пытались соблюсти чистоту крови и сохранить силу расы.

Так что Милена могла быть решением сверху, но если пятнадцать лет назад их связь с Родионом этим еще можно было объяснить, то какого черта она осталась с ним после кладки, а теперь снова согласилась на двухгодичную изоляцию?

Злило то, что она мне нравилась, по-настоящему нравилась. Я скорее всего сам не против был бы засадить в нее яйцо… Но пока этим занимался Родион, а она позволяла. Может, Милена просто бесхарактерная и глупая, а мне нравятся именно такие дракайны? Ну уж точно настырные и слишком активные, вроде Анны, не заводили.

— Где Родион? — окликнул я Миши, старого представителя нашего крыла, постоянно сидящего в сводном зале у камина.

— Поищи в личном проходе.

Уже почти пройдя весь путь извилистых проходов, я остановился из-за характерного шлёпающего звука. Родион явно был не один, а с очередной дракайной. Настроение поговорить серьезно пропало. Уж если основатель рода шпилит всех направо и налево, плевав на Милену, вынашивающую их яйцо, то мои попытки отвертеться от спаривания с Анной потерпят неудачу.

Я вернулся в зал к Миши.

— Может такое случится, что моим родителем был Родион?

Миши почмокал губами, неохотно выплывая из собственных мыслей, и посмотрел на меня пронзительными, цепкими глазами.

— А сколько тебе отроду, мальчик?

— Тридцать шесть лет.

— Юнец совсем… Мог. Родион только-только входит в силу, а тридцать шесть лет назад уже был активный возраст по спариванию…

— И с кем он мог меня сотворить?

— Зачем тебе? Ты сын крыла, мы не привязываемся к конкретным особям, но чтим род.

— Да-да. Просто, он до сих пор в активном возрасте по спариванию, зачем еще и меня в это втягивать?

Миши, кажется, окончательно проснулся и уже с интересом оглядел меня.

— Мальчик, сейчас все только этим и озабочены. Ты бы другой вопрос задал. Если Родион так старается пополнить род седьмого крыла, то почему сейчас за тридцать шесть лет, в Гнезде только три яйца и один вылупившийся малец?

Я отпрянул. Ведь он прав, как-то нерезультативны старания Родиона по сохранению крыла. Даже с учетом сложностей по оплодотворению, с учетом смертности юных драконов, с учетом замершего развития в яйце — только я и три яйца за последние четыре десятилетия? Сколько уже яйца лежат в Гнезде и вылупятся ли из них драконы?

— Оттого он и торопится. Чем старше становится дракон, тем сложнее помогать роду в пополнении. Вся надежда на юных.

— Может просто не циклиться на дракайнах? Есть теория, что при спаривании с человеческими самками, тоже можно сделать потомство. Пусть они не в яйцах и долго не могут принять естественную форму драконов, но в конце же все равно станут драконами!

— Эх, малец, сразу видно, не учил ты еще биологию. От человеческих самок рождаются оборотни, умеющие принимать облик драконов. Так мы весь драконий род потеряем…

— И все равно я не понимаю, зачем вовлекать нас в пополнение популяции рода. Миши, пусть тебе уже три сотни, но Родиона ты с осеменением заткнул бы за пояс!

Он засмеялся, пытаясь прикрыть рот, чтобы смех не разлился эхом под сводом.

— Малыш, человеческое тело еще мощно и крепко, но вот эмоции уже не те… Нас с младенчества учат контролировать эмоции, слишком мощная сила. Если ее не удержать, дракон натворит много непоправимого. Уже бывали случаи.

— Но зачем при спаривании нужны эмоции?