Дефиле над пропастью

Алиса подошла к комоду, выдвинула ящик. В нем Коко хранила деревянную, «палехскую», шкатулку с украшениями. Когда-то она была полна драгоценностей. Но Виктория распродала почти все, оставила лишь несколько изделий. Когда Коко открывала шкатулку при Алисе в последний раз, в ней лежали три пары сережек, нитка жемчуга, крестик и то самое кольцо, которое потом обнаружилось в антикварной лавке при ломбарде. Хорошо, что Алиса купила его. Теперь у нее останется что-то на память о Коко.

Достав шкатулку из ящика, Алиса откинула крышку и ахнула. В уголке сиротливо лежал, поблескивая бриллиантовой крошкой, крестик. Ни бус, ни сережек. Ничего!

Ограбление? Но тогда бы воры забрали все. Крестик не так ценен, как жемчуг и камни в сережках, но и он стоит денег, причем не самых малых. Выходит, Коко сдала в ломбард все свои украшения. Тогда зачем оставила последнее?

Алиса собралась убрать шкатулку обратно, но увидела, что бархатная подушечка, лежащая на дне, чуть сдвинута, и из-под нее выглядывает не дерево. Что-то яркое и бумажное. Недоуменно нахмурившись, Алиса вынула подушку вместе с крестиком, положила на столешницу. Под ней оказалась фотография, сделанная простенькой цифровой «мыльницей» в Сочинском дендрарии. Алиса бывала там и узнала беседку, окруженную сочной тропической растительностью. На снимке были изображены двое. Мужчина и женщина. Они стояли обнявшись и улыбались в объектив.

Обоих Алиса знала…

Это были Коко и Дэн.

Коко и Дэн, якобы познакомившиеся три месяца назад.

Вот только, судя по дате, стоящей в углу, они уже полгода назад вместе находились в Сочи.

Глава 3

Васко

Руки тряслись. Да так сильно, что, пока пил, полстакана расплескал.

– Девушка, еще минералки! – крикнул он официантке. Та кивнула и унеслась к барной стойке.

В этот неприметный ресторанчик он не зашел бы, так как предпочитал проверенные если не им, то хотя бы знакомыми заведения, если бы не нуждался в воде, виски и супе. Пить он хотел, потому что много говорил на допросе, алкоголя, чтобы снять стресс, а горячего требовал его пустой, да еще ноющий после ночных возлияний без закуски желудок.

Принесли второй стакан воды. Его Васко выпил целиком. Руки уже не тряслись, а чуть подрагивали. После ста граммов виски и этот тремор пройдет.

Васко снял с себя полупальто, повесил на спинку стула. В заведении имелся гардероб, но он не пожелал там раздеваться, поскольку озяб. Теперь ему стало тепло. Сидел Васко возле колонны, на которой висело зеркало. Он бросил взгляд на свое отражение и внутренне содрогнулся. Вид ужасный. И это исправить не сможет даже чудо-сыворотка.

Васко пересел, чтобы не видеть свою помятую рожу.

– Ваш виски, – услышал он голос официантки. – И отдельно лед, как просили.

– Что там с моим харчо? – спросил Васко, добавив в «Джек Дениэлс», а скорее, его контрафактный аналог, два кубика льда.

– Через пять минут будет готово.

Васко кивнул. Пока он будет расправляться с виски, суп приготовится и настоится.

Зазвонил телефон. Васко потянулся было к карману, в котором он лежал, но передумал вытаскивать сотовый. Пусть звонит, в ближайшие двадцать минут его ни для кого нет.

Алкоголь подействовал быстро. Васко почувствовал приятное тепло в желудке. Оно разливалось по телу, неся с собой покой.

Телефон, замолчав, вновь затренькал через несколько секунд. Васко сунул руку в карман и, не вынимая аппарата, отключил у него звук.

Когда принесли суп, стакан опустел. Васко заказал второй.

«А неплохое местечко, – подумал он. – Оно бы понравилось Коко…»

Коко…

Мысли о ней не оставляли Васко.

Виктория… Его королева.

Сколько лет он любил ее? Элена бы сказала, – почти полвека. Но она ошибалась…

Да, Васко питал к Коко чувства долгое время. Сначала любил, надеясь. Потом – упрямясь. После – оправдываясь перед самим собой. Легче было сказать: у меня не получилось создать семью, потому что я любил всю жизнь одну-единственную…

Пожалуй, он так бы и умер с этими мыслями, если бы не один человек, внезапно появившийся в его жизни. Он все расставил по местам. И Васко понял, что не любит больше Коко. Причем настолько охладел к ней, что ему все равно, жива она или мертва…

Коко, естественно, об этом не узнала. Как и Элена. Обе продолжали думать, что для Васко не существует никого, кроме его королевы.

Отбросив мысли о Коко, он принялся за харчо. Суп оказался на удивление вкусным, наваристым. В тарелке лежал кусок баранины на косточке. Васко оставил ее на «десерт». Он всегда съедал сначала жижу, потом картофель, крупу, капусту, в зависимости от того, какой суп, а под конец – мясо.

Поев и расплатившись, Васко покинул ресторан. Почти у входа он поймал такси и поехал к себе в студию. Прошли времена, когда под нее была оборудована одна из комнат его квартиры. Чудом он умудрился купить небольшое помещение и разместить в нем мастерскую. Тогда просто все удачно совпало: он получил хороший гонорар, и тут же ему подвернулась жилплощадь по бросовой цене.

До студии он доехал за полчаса. Через неплотно закрытые жалюзи пробивался свет, значит, его ассистент (он называл его учеником) занят делом.