Дефиле над пропастью

…Они сидели на лавке в небольшом сквере и ели мороженое. Дэн белое с орехами, так как в нем не было красителей и усилителей вкуса, а мама клубничное с карамелью в шоколадной глазури, да еще и обсыпанное поверх разноцветным воздушным рисом. Она не любила себе в чем-то отказывать.

– Что мы тут делаем? – спросил Дэн, слизнув со стаканчика подтаявшее мороженое.

– Сидим, едим.

– Это понятно. Но почему мы именно тут… сидим, едим?

– Чем тебе не нравится это место?

– Позади проезжая часть. Тут воняет выхлопными газами. К тому же лавка стоит в тени, а все нормальные люди в такую погоду вылезают на солнце…

– Смотри, – она ткнула сына в бок.

– Куда?

– Вперед, – процедила Нина. – Видишь женщину? Что вышла из подъезда.

– Да.

– Что скажешь о ней?

– Приятная тетка. В молодости наверняка красавицей была.

– Как думаешь, она богата?

– Одета хорошо. В ушах бриллианты.

– А ты прямо разбираешься?

– Работал в ювелирном салоне охранником, так что да. – Он посмотрел на женщину внимательнее. – Она убирает в сумку ключи, значит, живет в этом доме. Делаем вывод: богата. Квартиры тут очень дороги.

– Вот и я так подумала.

– А что это за женщина? Почему она тебя так заинтересовала?

– Это моя мать.

Дэн едва мороженое не выронил, услышав это. Нина будто не заметила этого и продолжила:

– Впервые я увидела ее три месяца назад. Шла с сумками к метро, стало тяжело и сделала остановку возле этой лавочки. Стою, перевожу дух, и тут – она. Идет, по телефону щебечет. А голос – вот вылитый мой. Ты знаешь, я его не люблю. Считаю грубоватым. Поэтому обращаю внимание на похожий.

– И ты, только потому, что у женщины такой же баритон, как у тебя, решила…?

– Конечно, нет! Я узнала ее. По отцовскому описанию.

Дэн закатил глаза. За что тут же получил – мать стукнула его по ноге кулаком.

– Ты не гримасничай тут мне! Я в своем уме. Все совпадает: возраст, рост, цвет глаз, форма ушей. А еще примета особая у нее есть – шрам на руке. Собака ее в детстве покусала.

– А имя, фамилия?

– Сменила она и имя, и фамилию. Сейчас Викторией зовется. А когда-то Анной была. Но это все равно она. – Она немного помялась. – Искала ее, признаю. Долгое время. Даже отец твой мне в этом помогал. У него связи были. Но они не помогли. Но сейчас сам понимаешь, технологический век. Все проще. В общем, порекомендовали мне человека, который занимается розыском. Вот он-то и отыскал Викторию. Но не давал стопроцентных гарантий, что это моя мать. Однако оказалось, это так. Рост, уши, шрам, голос… Все, что я тебе говорила!

– Даже если так, что с того? Она оставила тебя когда-то, точно как и ты меня…

– Опять начинаешь?

– А почему нет? Ты не устаешь повторять, что хотела счастья не только себе, но и мне, так, может, эта женщина, Анна-Виктория, точно так же думала?!

– О нет! Не так! Она хотела, чтобы я умерла.

– Ты тоже. Иначе не пошла бы на аборт. Но вы обе передумали…

– Я – да. Она – нет. Я тебе главного о ней не сказала в день нашего знакомства: Анна, или Виктория, уже не важно, убила свое новорожденное дитя. Задушила. Но произошло чудо – его спасли.

– Быть такого не может! – возмущенно воскликнула Алиса, услышав это от Дэна. Он подробно описывал ей диалог с матерью.

– Моя реакция была похожей, – кивнул он. – Хотя я не знал Коко. Просто у меня не укладывалось в голове, что кто-то может задушить ребенка и потом жить дальше как ни в чем не бывало…

– Есть такие люди. Но Коко к ним не относилась. Она была хорошим человеком!

– Если ты не будешь меня перебивать, я скорее закончу свое повествование.

– Но я не могу молчать!

– Пожалуйста, выслушай меня спокойно, все обсудим потом.

Алиса хмуро кивнула. Взяв чашку с латте двумя руками, она сделала глоток и буркнула:

– Продолжай.