DeFlor

- По плану, ниггер, - настойчиво повторил сержант. – А не как в прошлый раз. Тебя, снежок, это тоже касается, - сказал он капралу.

Тот кивнул. Сержант был отпрыском мулата и метиски и не любил ни белых, ни черных, ни красных, ни желтых и даже ни голубых.

- Подходите ближе, дамы! - крикнул он и отложил автомат, чтобы не мешался.

Девки с опаской протиснулись через ограждение.

Все произошло за пару секунд.

Сержант сбил с ног гражданку Франции.

Капрал заломил руки латиноамериканке.

А рядовой подмял под себя узкоглазую и вцепился ей в горло, пытаясь придушить.

Вскоре руки у девок были связаны за спиной, а рты заклеены.

Они дергались и что-то мычали, но за последние несколько часов сержант уже привык и не обращал внимание.

- Значит так. Рядовой. Отведешь их к месту дислокации мирного населения. И разместишь, как обычно. Пули не трать. Задача ясна?

Рядовой топтался на месте, жадно разглядывая фигуры лежащих на земле связанных девок. Его толстые, как оладьи, африканские губищи приоткрылсь.

- Что-то не так, ниггер?

- Извините, мастер-сержант. Но может нам их того?

Сержант вздохнул.

- Если под «того» ты подразумеваешь насилие над гражданами, то подобные действия порочат честь мундира и наказывается по всей строгости закона.

- Все равно их в расход. Так какая разница?

Услышав про расход, девки завозились интенсивнее и замычали громче.

- Не нуди, сержант, - сказал капрал. – Это же остров развлечений. А этит телки наверняка из гарема какого-нибудь толстосума. Смотри какие сочные.

Онн потрепал латиноамериканку по ляжке.

- Грех будет не воспользоваться.

- Ага, - рядовой подобрал слюни. – И потом. Я слышал, у француженок щель поперек. Это что, правда?

Сержант вздохнул, покачав головой.

- Из какой такой невежественной дыры ты вылез? Не бывает щели поперек. Ни у кого. Ни у француженок. Ни у обезьянок.

- Папаня рассказывал. Он в Новом Орлеане на зоне чалился. Я ему верю.

Сержант наклонился к гражданке Франции, стащил с нее шорты и раздвинул ноги.

- Смотри, ниггер. Щель как щель. Обычная.

Лягушатница выла и извивалась, стараясь вырваться.

- Ну да, - прошептал рядовой. – Обычная.

Они все трое долго разглядывали ухоженную промежность с аккуратными розовыми губками, пока наконец сержант не выдержал.

- Ладно. Давайте их в палатку. Только по-быстрому, пока обход не начался.

Девок затащили внутрь, срывая по пути тряпки. Бросили на широкий походный лежак, определились, кто кого пялит в первую очередь, и быстро принялись за дело.

Рядовой хлюпал и тявкал, засунув голову между ног француженки. То ли надеялся, что внутри она будет все-таки поперек. То ли просто изучал анатомию.

Капрал деловито закинул длиные ноги узкоглазой себе на плечи, приподнял ее пухлую жопу и неторопливо прицеливался.

Сержант выбрал для себя латиноамериканку, несколько раз ударил ее по голове, чтобы не рыпалась, поставил раком и уже елозил пальцами по промежности, когда в палатку проскользнула черная тень, протянула руки и рывком свернула сержанту шею.

Через мгновение нож вспорол горло капралу, а потом как в масло вошел между ребер рядового.

- На секунду нельзя оставить, - пробурчал Паша, развязывая веревки. – Тут же в неприятности попадаете.

3

Было нечем дышать.

Запах гари, пепел и вонь от разлагающихся трупов забивали ноздри.

Навалившиеся сверху тела сдавливали ребра, шею. При каждом вдохе грудь пронзала резкая боль.

Жасмин с трудом высвободила руку, зажатую чьей-то жирной тушей, отпихнула двух ближайших мертвецов и попыталась протиснуться вверх. Толпа даже сейчас ее не пускала, цепляясь скрюченными пальцами за ноги. Она взвыла и остервенело задергалась, вбивая пятки в чьи-то головы и проталкивая себя сквозь мертвую толщу.

Это были не люди. Это была бесформенная масса, раньше потная, говорливая и похотливая, а теперь молчаливая и дохлая. С торчащими руками, ногами и елдаками. Толстыми, тонкими, кривыми, прямыми, твердыми и вялыми, как студень.

Она протиснула голову мимо очередных волосатых мослов и уткнулась носом в багровый набухший хер. Память услужливо подсказала. Это был самый толстый, длинный и вонючий из той сотни, что пихали ей в рот, перед и зад этой ночью. Его ненасытный обладатель три раза занимал очередь, и каждый раз ее внутренности раздирало от невыносимой боли.

Перед глазами потемнело, волна безумной ярости затопила голову. Жасмин сама не заметила, как вцепилась обеими руками в ненавистный отросток, впилась обломанными ногтями в мохнатую шкуру, все глубже и глубже, дергая все сильнее и сильнее. Жирная сарделька оторвалась от тела, потянув за собой лохмотья сухожилий. Жасмин протиснулась вверх и запихала хозяйство в раззявленный рот его хозяина. Потом поползла дальше.

Они были даже не виноваты, все эти ее многочисленные ебари. Это было просто безмозглое стадо, живущее по инстинктам. Дают – еби, бьют – беги. Но кто-то ведь должен был ответить. Кто-то ведь был виноват, что все ее тело вопило от боли, а между ног до сих пор кровоточила раздолбанная дыра. Кто-то, из-за кого она оказалась в такой ситуации.

Впереди забрезжил свет. Она столкнула последнего трупака и выбралась наружу.